Сестра русалки - Майя Эдлин

– Очередной Сонин денечек, – усмехнулся тот, перебирая в руках поводки.

– Не смешно, блин, – огрызнулась она. – Это тебе не плачущая над своей судьбинушкой Леся. Этой твари полминуты хватило, чтобы меня утопить. Почти, – быстро исправилась Соня. – Альф вовремя подоспел. Иначе разговаривал бы ты сейчас с трупом.

Ромка на это снова улыбнулся.

– Хватит лыбиться, я серьезно. Она нас двоих в воду тащила как нефиг делать, а мы, между прочим, вместе… Сколько мы там вместе весим? – попыталась она сложить свой и собачий вес.

– Я думал, она тебя одну топила, а Альф тебя спас.

– Блин, ну чего ты такой непонятливый?– Соня раздраженно взмахнула руками.– Сначала она меня топила, но Альф меня спас, потом она нас двоих топила, Антон нас спас…

– А потом она вас троих топила, но вас спасла тетя Лера, – подсказал Ромка.

– Иди знаешь куда! – Она треснула его по плечу. – Я тебе серьезные вещи рассказываю, а ты…

– Ладно-ладно.– Ромка поднял руки в извиняющемся жесте.– Просто на тебя в последнее время русалки с завидной регулярностью нападают, это скоро станет твоей рутиной.

– Это другая русалка, – покачала головой Соня, присаживаясь на один из вкопанных в землю баллонов, кольцом окружавших тренировочную площадку. – Помнишь, мы вчера рассуждали, что русалки – это жертвы, а не хищники и никого они на самом деле не топят? Так вот фигня это все. Еще как топят. Эта фурия на машину для убийств была похожа: непробиваемая, быстрая, сильная. У встретившегося с ней лицом к лицу не останется ни единого шанса. Нас спасло только то, что нас было трое. Русалка растерялась и не знала, на кого кидаться. Она, кстати, безглазая, – вдруг вспомнила Соня. – И вообще очень сильно похожа на рямизевских русалок. Думаешь, он их видел? Иначе как смог их так точно изобразить?

– Меня больше интересует, как ты умудрилась ее увидеть, – перебил Рома.

– Я на берегу спала, – нехотя призналась Соня.

– Ты… что? – опешил он.

– Да-да, знаю. Очень тупо, – согласилась она. – Хотела проверить, исчезнет ли Леся.

– Проверила? – раздраженно поинтересовался Ромка.

– Проверила, – кивнула Соня. – Исчезла. Вместо нее это исчадие ада вылезло.

– О господи, Соня! – простонал он.

– Ой, да ладно, не драматизируй, – отмахнулась она. – Зато теперь я точно знаю, что из себя представляют русалки Тихого озера.

– И как тебе это знание поможет?

Соня пожала плечами.

– Ты же не собираешься с ними сражаться? Этим тварям сотни лет, они десятки людей угробили, – возмутился Рома.

– Да не собираюсь я к ним лезть, не переживай, – отмахнулась она. – Просто интересно, кто они такие и откуда взялись.

– Не на все вопросы есть ответы. Это нужно просто принять.

– Но ведь Рямизев знал…

– Рямизев? Ну, может, он как тот художник из Лилькиной книжки. За нечистью охотился, – пошутил Ромка. – Но Рямизев умер и унес свои секреты в могилу. Так что, если у тебя нет знакомого медиума, вытрясти из него правду уже не получится.

Соня молча уставилась на Ромку.

– Чего? – растерялся он.

– Ничего. – Она встала с баллона и, стряхнув пыль с джинсов, пошла в сторону черного входа в ветклинику. – Ничего.

* * *

Антон вызвался взять маму на себя. Та всегда охотно соглашалась провести время с сыном: сходить в парк аттракционов, зайти в кафе-мороженое, выбрать подарки в магазине игрушек. Он нечасто искал общества кого-то из родителей, и Валерия искренне ценила эти редкие моменты.

Вот и сегодня утром Антон, подговоренный Соней, без труда упросил маму провести день в городе – тем более ему нужны были новые карандаши. И от книжек он бы тоже не отказался: Волшебник в очередной раз угадал с выбором, открыв для мальчика целый мир детских детективов.

Через час за ними закрылась дверь, и Соня, поблагодарив высшие силы за вовремя организованную командировку отца, отправилась бродить по опустевшему дому. Она прислушивалась к тишине, водила руками по стенам и всматривалась в побелку до ряби в глазах. Даже прижималась к ней ухом в надежде услышать шепот. Ничего. Либо ее шестое чувство спало богатырским сном, либо Соня не обладала им вовсе. И если после знаменательного разговора с Юлей-Лесей мысль о том, кто на самом деле в их с Машкой тандеме был темным близнецом, внушала ужас, то теперь она скорее внушала трепет. Соня словно узнала о скрытых суперспособностях, обещавших раскрасить жизнь яркими красками.

Всю ночь накануне она пролежала в постели без сна. Уговаривала себя принять истинную сущность и позволить пробудиться тому, что было успешно подавлено собственными усилиями. Уснула Соня лишь под утро, чтобы снова окунуться в яркие сны, где она тонула в гуаши и хваталась за гигантскую кисть, которой гигантская же Лиля замешивала краски, закручивая подругу в водоворот и уверяя, что Соня и есть Художник мрака.

Наутро Антон сообщил, что Маша молчала. Он пару раз заходил в малую гостиную, но из камина не доносилось ни звука. Означало ли это, что Соня задушила свой дар окончательно или же Машка обиженно замолчала, Соня не знала. Словно лунатик она бродила по дому все утро, попеременно призывая то Машку, то свой спящий дар, то призрака Савелия Рямизева.

– Боже мой, ну откликнитесь уже хоть кто-нибудь, – в отчаянии простонала она, замерев посреди холла первого этажа. – Иначе я с ума сойду.

Наблюдавший за ней Альф тяжело вздохнул и проковылял на трех лапах в сторону малой гостиной. Покалеченная русалкой задняя лапа была надежно перевязана, но он все равно избегал на нее наступать.

Дождавшись, пока Соня усядется рядом на диван, Альф мотнул головой на беломраморный камин: рассказывай, мол.

– Я виновата в смерти сестры, – как на духу призналась Соня. – Виновата в болезни брата. Виновата в том, что наша семья держится на честном слове. Я была плохой подругой для твоей хозяйки. Да чего там – я тебя-то уберечь не смогла, минус две лапы за неделю, хороша нянька. Я просто ходячая катастрофа. Бог знает, то ли мой подавленный дар жизнь окружающим портит, то ли я сама по себе такая… Но Господи, как же хочется принести людям хоть какую-то пользу. Неужели нельзя обмануть судьбу? Ведь любую, даже самую разрушительную энергию можно пустить в мирное русло. Неужели я сама с собой не смогу сладить?

Она устало откинулась на спинку дивана и усмехнулась, когда Альф лизнул ее в левый глаз.

– Да, знаю, ты меня и такой любишь. Все вы, песики, такие: любите неистово и безвозмездно, даже если ваш хозяин – воплощение зла.

Альф уперся макушкой ей