Ночные гости - Альбина Равилевна Нурисламова

«Неправильно это, Сёма. Людей обманываешь: в долг берешь, а отдавать не хочешь», – сказала бы мама.

«Так я не у людей, – мысленно возражал Семен, – а у банков и мерзких ростовщических лавок, который ссужают деньги нищим под грабительский процент, обирают простых людей. За них не переживай, от таких не убудет».

Мама правильная была, наивная, ее представления о мире часто мешали ей жить. Семен то и дело мысленно с нею спорил, хотя сам тоже до последнего времени старался жить исключительно честно, никого не обманывая. Только много ли хорошего ему это принесло?

Работал на износ, пахал, как конь в жаркий полдень, а деньги лопатой гребли другие. Поступил благородно, помог лучшему другу выплатить долг, накопления ему отдал, а тот и денег не вернул, и жену у Семена увел. Сидел у них на кухне, рыдал, а потом, как выяснилось, с кухни в спальню перебрался.

С женой Семен развелся, друзей с тех пор на расстоянии вытянутой руки держал. Еле-еле из депрессии выбрался, на ноги встал и решил начать новую жизнь, а на нее деньги нужны. И он их взял. Уж извини, мама.

Тетку мамину звали Натальей. Она жила здесь одна всю жизнь, до самой смерти. Мама иногда навещала ее, Семен однажды приехал погостить летом, на каникулах, мальчишкой еще был. Но дорогу запомнил, это несложно: путь от станции один – до деревни Орехово, а к теткиному дому надо пораньше свернуть. Тропа почти заросла, но пройти можно, что Семен и сделал.

Пожалуй, пришло время сказать, почему Натальин дом был жутким не только из-за заброшенности. Все дело в репутации обитательницы. Ее почему-то в деревне ведьмой считали. Вроде как все женщины в роду колдовали, недаром кто-то из прародительниц и жилище себе построил на отшибе, не в самой деревне, на краю глубокого оврага, на дне которого протекал не то большой ручей, не то мелкая речушка.

– Глупости, – смеялась мама, – тетя Наташа нелюдимая немного, потому и замуж не вышла, но уж никак не ведьма. Как и я. Могла бы ворожить, так наколдовала мужа хорошего, а не твоего отца, жила бы припеваючи.

Отец Семена пил, как не в себя, и умер, когда сыну десяти лет не исполнилось. Семен ни секунды не думал, что тетка Наталья – ведьма, что мама происходит из ведьминого рода, но эта история опять же сейчас только на руку: к дому мертвой ведьмы никто не сунется, народ у нас суеверный.

Обходя «хоромы» покойной тетушки, Семен соглашался с мамиными доводами: ведьма-то, небось, сумела бы с большим комфортом устроиться. Он почти не помнил тетю Наташу, в памяти застряло серое платье, поверх – зеленый фартук, волосы, собранные в гладкий пучок, взгляд из-под густых бровей и строгий окрик: «Семка, а ну отойди от края, бестолочь!»

Это тетя про край оврага предупреждала. Зря, конечно, близко к нему дом построили: с годами земля осыпалась, не ровен час, дом внизу окажется. Но это уж не Семенова печаль, одну-то неделю халупа как-нибудь простоит.

Наступил вечер. Семен устроился, как сумел, приспособил часть дома под свои нужды: диван почистил от пыли, чтобы спать можно было, стол помыл, пару полок для продуктов освободил. Ничего, сойдет.

Печь удалось растопить с грехом пополам, после многократных попыток. Дрова в сарае были, даже вполне сухие. Немного, но должно хватить. Семен принес побольше в дом, сложил у печки, пусть получше просохнут. Наверное, в деревне увидят, что дым идет, поймут, что внутри заброшенного дома кто-то есть. Но прийти и спросить побоятся: мало ли какая нечисть в ведьмино логово забралась! А если и придут, что с того? Отбрехаться всегда можно.

Удивительно, но Интернет ловил вполне прилично, поэтому скучно не было. Поужинав, решил сразу лечь: устал, ноги гудели, давно так много пешком не ходил.

Тряпку, которая когда-то была занавеской, Семен снял и выбросил. Поэтому окно было голое, и луна беспрепятственно смогла заглянуть в комнату, увидеть спящего на спине, храпящего Семена.

И не только луна. Около полуночи пришла она. Стояла и смотрела на мужчину. Возможно, почувствовав взгляд, он приоткрыл глаза, глянул в окно. Увидел, что кто-то стоит снаружи, припав к стеклу, но, так и не проснувшись окончательно, решил, что это сон. Повернулся на бок, а утром и не вспомнил об увиденном.

Между тем она существовала, и уже следующая ночь доказала это.

День тянулся долго: безделье никак не помогает времени идти быстрее. Семен не устал, поэтому спать особо не хотелось. Улегся около одиннадцати, однако сон не шел. Звук, который донесся снаружи, ни с чем не спутать, тем более что подсознательно Семен его ждал.

Шаги – вот что он услышал. Треск сухих веток, шуршание. Семен осторожно подошел к двери, прислушался. Свеча горела, посему посетитель, скорее всего, уже знает, что внутри есть человек.

Наверное, кто-то из деревенских решил проверить. Но почему ночью?

Странно. Семен был человеком трезвомыслящим, в мистику не верил, но, находясь в одиночестве в заброшенном доме, каждый поневоле начнет думать о потусторонних вещах, полезут в голову мысли о ходячих мертвецах, оборотнях, вампирах и…

Ведьмах.

А если неупокоенный теткин дух бродит по ночам?

Раздался стук в окно. Семен вскрикнул, и собственный жалобный, тонкий голос напугал его еще сильнее. Теперь не скажешь, что шаги померещились, стук был отчетливый. Семен вышел в сени, стоял, прижавшись ухом к двери, а стучали в окно «залы», как говорила тетя Наташа.

Надо вернуться в комнату, посмотреть, кто стучит, но Семена буквально парализовало от ужаса; оказывается, такое не только в книжках бывает. Стук раздался снова, а следом – нечто вроде тихого свиста, и Семен понял, что неведомый гость провел пальцами по стеклу.

«Господи, как же страшно!»

Некому было упрекнуть его в трусости, но перед самим собой тоже совестно. Семен собрал волю в кулак, двинулся в комнату. Нельзя распускаться!

В комнате было темно, за окном – тоже. Облачно, на днях обещают затяжные дожди. Хорошо бы успеть убраться отсюда до того, как они начнутся. Дрова совсем отсыреют, похолодает, не хватало простудиться.

Внезапно тучи разошлись, выглянула луна – белая, яркая, как уличный фонарь, идеально круглая. То, что увидел Семен в ее свете, было немыслимо. За окном стояла женщина.

«Тетя Наташа!» – ошпарило Семена, но он сразу понял: нет, не она, даже если допустить, что мертвецы могут подниматься из могил и бродить по округе (что, конечно же,