Общество мертвых бойфрендов - Елена Станиславская

на экзаменах, – уточнила она. – По крайней мере, надеюсь, до первого не доходило. Короче, препод – та еще сволота. На прошлой сессии влепил мне тройбан, да еще с формулировочкой «за красивые глаза». Типа «скажи спасибо, что не неуд». А дальше был прикол. Я отдала однокурснику листы, на которых писала, когда готовилась отвечать. Он у всех собирал, на всякий пожарный, не готовился совсем. Так вот, в итоге ему достался мой билет, и – барабанная дробь – догадайся, что было дальше.

– Он сдал по твоим листам?

– На отлично.

– Это был Андрей? – Варя вскинула брови, все еще не понимая, какое отношение он имеет к истории с мерзким преподом.

– Да нет, что ты. Андрюша все сам сдает, он у нас светило. – Булочка заправила локоны за уши, став еще милее. – В общем, этот препод объявил, что пятнадцатого ноября будет семинар. Да не простой, а золотой. С возможностью заработать автомат для зимней сессии.

В груди у Вари шевельнулась то ли тоска, то ли ностальгия. Все эти институтские словечки всколыхнули старые сомнения: может, напрасно вырвала с корнем и выбросила свое студенчество?

Отчислилась она по мутной причине: чтобы разобраться в себе. Если точнее, чтобы понять, что делать дальше по жизни. А если совсем точно и начистоту, чтобы сойти с тропы, протоптанной бабушкой: школа, секции, высшее образование, приличная работа. Нравятся книжки – иди в журналистку, все хлеб. Нет особых талантов – что ж, бери усердием, будь уверенным середнячком. Не нравится что-то – терпи, а сильно не нравится – терпи еще сильнее. Варя не видела себя в роли журналистки. Проблема была в том, что она не видела себя ни в одной из ролей. Как бы ни всматривалась вперед, там клубилась тьма.

Лишь когда готовила подарок для Сары, внутри забрезжило: может, книгопроизводство?

Почему нет?

Варя встряхнулась.

– У нашей сволоты есть интересная особенность, – продолжала Булочка. – Он не валит девчонок, которые встречаются с парнями с курса. Типа из мужской солидарности. – Она скривила губы. – Вот я и попросила Андрюшу мне подыграть. Сделать вид, что он мой парень. Препод в нем души не чает. Да, читерство, но я пипец как устала играть по правилам.

– А в метро вы за руки держались, получается, для тренировки? – вспомнив эпизод на станции, Варя нахмурилась.

– Можешь не верить, но так и есть. Андрюше нужно было привыкнуть…

– Что еще делали? Как далеко зашли? Ну, чтобы привыкнуть.

– Были только руки, – с серьезным видом заверила Булочка. – Слушай, ну ты же знаешь Андрюшу. Он всегда ввязывается в какие-то странные истории. Вокруг него царит энтропия. Просто подумай: стать чьим-то фальшивым парнем на пару дней – вполне в его духе.

Варя попыталась сдержаться, но не смогла – и тихо фыркнула. В голову полезли десятки историй: одни она слышала от Андрея, в других участвовала вместе с ним. Варя помнила их все, ярко и детально. Он действительно умел влипать. Вот и в их отношения влип.

Каждое приключение Андрея было по-своему забавным, но особенную нежность Варя питала к истории об утонувшей собаке.

* * *

Май, о котором хочется сказать: «не май месяц». Пальцы переплетены. Наушники тоже. Андрей и Варя гуляли по набережной и у спуска к реке заметили рыдающую девочку лет восьми. Она стояла одна-одинешенька, вздрагивая от холодного ветра и слезной икоты. С ее рукавов, промокших до локтей, капала вода. Переглянувшись, Андрей и Варя подошли к ребенку.

– Ты потерялась? – Отсоединив наушники от разветвителя, он присел на корточки.

Варю захлестнули эмоции: тревога за девочку, нежность к Андрею и то, что она совсем не хотела испытывать, – зависть.

Когда ей было восемь, они с Сарой лазили где вздумается и регулярно терялись, но никогда не плакали и не ждали помощи от взрослых. Варя сама была первым помощником – и для себя, и для сестры.

Закусив губу, она откинула неуместную зависть, и остались лишь тревога и нежность.

Девочка не ответила на вопрос Андрея, а только указала на реку.

– Мой Ф-федька. – Палец дрожал, и голос тоже. – Тонет.

Варя всмотрелась в темную воду, несущую отражение тяжелых туч, и у нее перехватило дыхание. Метрах в восьми от берега из волн выглядывала макушка и торчащее псовое ухо. Федька не бил лапами и не скулил. Дело было плохо. Андрей, не сказав ни слова, скинул куртку и кроссовки. Варя не остановила его, но заволновалась еще сильнее: дно Москвы-реки испещрено битым стеклом и арматурными штырями, а вода холодна и кишит бактериями. К тому же – волны.

Псовое ухо окончательно пропало из виду.

– Осторожней, – вырвалось у Вари.

Когда Андрей забежал в воду, она зажмурилась, но не сильно, чтобы видеть его силуэт. Сначала все было нормально, Андрей уверенно греб, а в следующий миг исчез в волне. Распахнув глаза, Варя сорвалась с места. Носы кроссовок коснулись воды и вмиг промокли, но она заметила это позже. Тогда Варя не думала о стекле, штырях, холоде и бактериях. Только о том, что надо плыть. Плыть за ним.

Через несколько секунд Андрей вынырнул, держа что-то неживое, и погреб к берегу. Варя вышла из воды и села на асфальт. Зубы клацали, когда она представляла, каково это – прижимать к себе мокрую мертвую собаку. О том, каково будет девочке, когда она увидит бездыханного друга, даже думать не хотелось.

– Федька! Федька! – Глупышка радовалась: подпрыгивала и хлопала в ладоши.

– Все в порядке, – произнес Андрей с улыбкой. – Спас я твоего Федьку. Ты уж смотри, чтобы больше не уплывал.

Он вышел из воды, неся на руках плюшевую овчарку.

* * *

– Ну, какую историю вспоминаешь? – Голос Булочки вернул Варю в реальность.

– Неважно. – Она отмахнулась. – Личную.

– И наверняка странную. Потому что с Андрюшей других не происходит. – Булочка развела руками. – В общем, нет у нас никаких отношений, а есть еще одна байка. Андрюше, кстати, совсем несложно изображать моего парня – знаешь почему? Потому что притворяться проще с тем, к кому ничего не чувствуешь. Нет никакого смущения или влечения. Да и он вообще-то не в моем вкусе. Мой типаж – парни покрупнее. – Она поднесла к губам чашку, спрятав лукавую улыбку.

Варя глубоко вздохнула и допила остывший раф. Рассказ Булочки еще какое-то время крутился в голове, но вскоре настал покой. Все действительно могло быть именно так. Более того: Варя очень хотела, чтобы история оказалась правдой.

– А ты не думала рассказать декану или ректору о том преподе? – спросила она. – Не подыгрывать ему, а придать огласке.

– Так на него уже заявляли. – Взгляд у Булочки потяжелел. – Без толку. Он, с