Общество мертвых бойфрендов - Елена Станиславская

ли клоунесса». Его слова, не мои. Что-то из этого он наверняка говорил тебе в лицо. Тихо, когда никто не слышал. Уверена, пару раз в день он кривился и советовал сходить в душ.

Селющенко выслушала, не перебивая. Ее рот приоткрылся, и лицо на секунду сделалось беззащитным, а следом – злым и обиженным.

– Откуда ты зна… – Она проглотила остаток слова, и голос задрожал. – Это ничего не значит! Мы были на равных, Принц и я.

Варя удивилась, насколько легко получилось выбить почву у нее из-под ног. Отвернувшись, Женя зашарила по столу в поисках стакана. Спина сгорбилась, плечи поникли. Варя подумала, что разговор закончен и теперь можно уйти в спальню, но не сдвинулась с места. Тонкое и острое чувство, как иголка, пришило к полу. Сочувствие.

– Я тоже не сразу поняла, что он за человек, – проговорила Варя в дрожащие лопатки. – Знаю, это странно: как можно не заметить, когда из тебя пьют кровь? Но абьюз так и работает: тебе пудрят мозги, и потом уже сложно разобраться, что к чему. Кстати, Юра врал о запахе. А еще ты отлично красишься. Он знал это, иначе не обратился бы к тебе за помощью. – Варя помолчала. – Жень, я хочу попросить тебя. Расскажи следователю…

– Заткнись!

Селющенко резко обернулась. Свет блеснул на мокрых щеках, а следом – на бойке молотка. Рука откинулась в замахе: Женя метила Варе в голову. Вскинув ладони, Варя отшатнулась. Одна из девчонок завизжала, другая окликнула: «Женя!» Андрей – Варя узнала его по прикосновению – схватил ее сзади и дернул к себе.

Селющенко одним движением скосила со стола стаканы, чашки и торт, словно молот в ее руке превратился в серп. Звон и крики гостей ударили по ушам. Во все стороны брызнули осколки – черное стекло и багряный фарфор, любовно подобранные Сарой для логова «графини Дракулессы». Андрей укрыл Варю собой, подставив стекляшкам спину, а секунду спустя бросился на Селющенко и вырвал у нее молоток. Взвыв на одной ноте, она метнулась в коридор. Хлопнула дверь.

– Вот коза тупая! – Надя побежала следом. – Ты что сделала? Я тебя о чем просила?!

Кто-то зажег верхний свет и выключил музыку, погрузив комнату в яркую тишину. Гостиная выглядела так, словно в ней провели неудачный фокус с выдергиванием скатерти из-под посуды.

Тяжело дыша, Андрей вернулся к Варе и оглядел ее с головы до ног.

– Не поранилась?

– Вроде нет. – Она потянулась и двумя пальцами вынула стеклышко из его волос.

– Это что еще за страсти-мордасти? – Пашка застыл на пороге, ошалелым взглядом обводя комнату. – Кто сбросил торт?!

Гости, бормоча что-то себе под нос, потянулись вслед за Селющенко и Надей. Двигаться приходилось зигзагами, чтобы обойти осколки. Одна девушка ойкнула, другая по-кошачьи зашипела – похоже, обе наступили на стекло и поранились. Варя хотела предложить им антисептик, а заодно, если найдутся слова, объяснить, что произошло. Однако, заметив косые взгляды, она не двинулась с места.

Сара однажды сказала: чтобы распознать нечисть, притворяющуюся человеком, надо поглядеть на нее боковым зрением. Вот так на Варю сейчас и смотрели. Да еще наверняка думали: «Чего эта ненормальная наговорила Жене, что у бедняжки нервы сдали?» Стиснув зубы, Варя мысленно приказала: «Прочь, паранойя. Прочь!»

– Да че произошло-то? – К ней напролом через осколки бросился Пашка. Пропороть ногу ему не грозило – друг, единственный из всех, был в тапочках.

Перед глазами у Вари мелькнул мираж: заплаканная Селющенко и блестящий боек, способный своротить пол-лица. Ударила бы? Теперь не узнать.

Вдохнув поглубже, она ответила:

– Небольшое происшествие при участии меня, молотка и Юриной девушки.

Пашка присвистнул.

– Значит, все правда. – В лице Андрея читалась досада, но направленная не наружу, а внутрь. – Прости, Варь. За то, что не верил в существование убийцы. И за то, что отвлекся. Я тут встретил однокурсницу. Ну, ты знаешь ее. Разговорился и…

– Можешь не извиняться. – Варя покачала головой. – К тому же ты неправильно понял. Это была не Рэдгрэс, а Селющенко, мы учились вместе. Она не убийца, просто психанула из-за…

Слова застряли в горле, и глаза будто превратились в кинопроекторы: они больше не транслировали то, что происходило вокруг, а обратились к воспоминаниям. Замелькали лица, фрагменты встреч – и все перевернулось. Варя увидела ситуацию под новым углом.

Глава 25

– Варь? – Андрей и Пашка с одинаковой тревогой уставились на нее.

– А если все это действительно совпадение, но… – Она резко вдохнула, а затем продолжила: – Не такое, как мы думали.

Новая версия обрушилась на нее и чуть не потопила в вале мыслей и чувств. «Селющенко не убийца», – сказала Варя Андрею, и в следующий миг в мозгу вспыхнуло: а вдруг – все наоборот?

Селющенко убийца.

И не только она.

Их было трое.

Рэдгрэс, которую достали вздохи Захара о первой любви. Анжела, возненавидевшая Костика за его лживую благотворительность. Наконец, Женя, ожесточенная и вымотанная психологическим насилием со стороны Юры.

Девушки, доведенные до отчаяния, способны на многое.

Все это время Варя думала, что убийцы либо не было вовсе, либо он был один. Теперь мысль повернула в другое русло, глубокое и широкое. Могла ли Рэдгрэс отправиться в Палермо вслед за Захаром и утопить его? Почему нет. Могла ли Анжела приехать на афтерпати и вытолкнуть Костика из окна? Вполне. Могла ли Селющенко заманить Юру в заброшку и жестоко расправиться с ним? Пожалуй, да. По Вариным наблюдениям, все три девушки носили в себе килограммы подавленной агрессии – и, бывало, позволяли ей вырываться наружу.

Новая теория открыла второе дыхание, кровь закипала, и энергия начала прибавляться. Версия-углевод. Версия-спасение. Если все было именно так, Андрею ничего не угрожало.

– Варварка, ну не молчи, а? – Пашка выпучил глаза. – Че с тобой? Приступ?

– Какой приступ? – насторожился Андрей.

Если бы взглядом можно было давать затрещины, друг получил бы штук десять разом. Мысленно выругавшись, Варя быстро выложила новую версию. Хотелось и поделиться, и перевести тему.

– Знаешь, Варварка, – Пашка почесал затылок, – а в этом что-то есть. Три маньяка по цене одного.

– В том-то и дело, Паш, что они не маньяки. – Варя устало потерла висок. – Просто жертвы, которые примерили на себя роли хищников.

– Не знаю насчет всех, но с… Селющенко, да? С ней как-то нелогично, – сказал Андрей. – Ей все нравилось. Нравилось, что Юра издевался над ней. Ну, судя по ее словам. А то, что он поливал ее грязью за спиной, Селющенко узнала только сейчас от тебя.

– Ой, можно подумать, преступники всегда говорят правду и адекватно на все реагируют. – Пашка всплеснул руками. – Варварка правильно отметила: девка