Эпоха крови и пурпурных слез - Эдди Кан

– Что бы ни произошло и где бы ты ни оказалась, я найду тебя, – одними губами произнес он, когда небо оглушительно треснуло.

Вдруг черные тучи, воронка и ветер со стремительной скоростью умчались за горизонт. На смену непогоде пришло ослепительное солнце, но и оно как стрела улетело вдаль. Затем над головой растянулся серый гобелен и показались снежинки. Не прошло и мгновения, как они испарились следом за грозой и солнцем. Череда света и тени сменяла друг друга, перемежались сезоны, люди вокруг мельтешили как мошкара. Художнице казалось, что она одна была приколота к земле, а все остальное крутилось вокруг нее в неудержимом вихре. Вдруг на фоне всего этого хаоса показался темный силуэт. Он один стоял неподвижно, словно весь мир не переворачивался у него за спиной. Поднявшись с колен, художница двинулась к нему, и в шаге от фигуры узнала в кипе черных тканей ханбока Чосын Саджа.

Сложив перед собой руки, жнец стоял с опущенной головой. Поля шляпы кат скрывали его лицо, и пусть у Саджа не было глаз, художница чувствовала, что все его внимание было приковано к ней.

– Ты вступила в игру, правила для которой еще не написаны, – произнес жнец понятным ей языком.

– Я всего лишь хотела спасти то, что мне дорого! – вскрикнула она. Раньше она никогда не играла со временем, неужели его ход действительно был так ужасен, как этот вихрь? – Как я еще должна была противостоять тем людям?

– Неважно как. Нельзя было прибегать к силе.

– Значит, мы должны были умереть? – прорычала она.

– Получается, что так, – заключил Саджа.

– Тогда какой во всем этом смысл?! Почему я не могу использовать силу, для чего она мне дана?

– Мы всего лишь крошечная часть вселенной. У каждого из нас есть обязанности. Ты отклонилась от своих.

– Потому что я хочу жить! – надрывно пророкотала она. – И хочу, чтобы жили те, кто мне дорог!

– У таких, как мы с тобой, нет желаний, есть только долг. И ты с ним не справилась. Вторжение во время, тем более по воле смертных, наказуемо. Теперь тебе отвечать за содеянное.

– Что все это значит?!

– Скоро ты все поймешь. – Жнец поднял голову. – Виновата не только ты, но и тот, кто должен был оберегать твой путь. Теперь вы оба должны ответить.

Так вот о чем ее предупреждал хранитель. Расплата. Неважно, сколько пройдет дней, месяцев, лет после ошибки. Время возьмет свое. У посланников, таких как Чхонса, нет ничего, кроме долга, и отклонение от установленных порядков дорого стоит.

– Когда? – проговорила художница едва слышно.

Саджа опустил голову.

– Больше ты не вправе исполнять волю неба, Чхонса, и ты должна переродиться, чтобы твои силы унаследовал другой посланник.

– Это все? Конец?..

– Нет. Это только начало. И сейчас время играет против тебя.

Безудержный ураган резко замер, взметнув тучи пыли. В густом мареве исчез Чосын Саджа, оставляя после себя пустоту и вопросы. Наступила звенящая тишина. Только шелест листвы и шаги.

Художница с опаской огляделась вокруг. Она была все в той же деревне, но вокруг не было никого из представителей джопок, только толпа перепуганных людей. Все они стояли с широко открытыми ртами и смотрели в круг, в центре которого стояла художница.

«Беги», – подсказал ей внутренний голос, и она подчинилась.

Художница попятилась на дрожащих ногах. Мучительная тишина продлилась недолго. Кто-то из женщин громко завопил во весь голос, и тогда художница побежала. Она подобрала юбку и понеслась подальше от деревенской дороги в поле, миновала ограду и скрылась в тени небольшого вишневого сада. С высоты падали лепестки, пахло сладко до рези в груди. За спиной раздавались звуки преследования.

Задушенная страхом, художница бежала без оглядки. Она так и не поняла всю тяжесть своего поступка. За спиной шумел топот преследователей. Казалось, что по пятам бежит вся деревня. Глаза начали слезиться. Художница догадалась, что настал час расплаты. Не об этом ли говорил Чосын Саджа? Даже крошечное вмешательство может повлечь за собой немыслимые последствия. Она тщетно пыталась убежать от ответственности за содеянное, но скоро споткнулась о ветку и упала в рыхлую землю.

– Вставай скорее! – Знакомый голос наполнил ее силой. Хранитель миновал вишневые деревья и догнал ее, протягивая ладонь.

Голова шла кругом от смены событий. Художница оторопело смотрела на хранителя, не веря своему счастью. Он здесь, живой!

* * *

Но страх, что этого можно лишиться в одночасье, заставил завыть от собственной беспомощности.

– Нужно бежать отсюда, люди идут за тобой! – Он помог ей подняться, а затем выхватил хвандо, выставив клинок перед собой. – Тебя считают предательницей, которая привела в деревню разорителей.

– Получается, имена представителей джопок и их лица забыли? Значит, игра со временем действительно удалась… – пробормотала она, все еще находясь в растерянности.

Хранитель непонимающе посмотрел на художницу. Неужели он все забыл? Стараясь не напоминать ему о содеянном, она схватила его за рукав и тряхнула:

– Давай перенесемся! Так далеко, как это только возможно! Сбежим вместе!

– Не выйдет. Я больше не могу использовать силу, – он крепче сжал клинок. – Я не смогу защитить тебя. Поэтому ты должна бежать, я выиграю для тебя время!

– Теперь я изгой в этом времени, – тихо проговорила она, все понимая. Об этом ее предупреждал Саджа. Ну конечно!..

Художница встала напротив хранителя и обвила руками лезвие хвандо.

– Что ты делаешь? – произнес он треснувшим голосом.

– Перерождение – вот мое наказание. Я должна расстаться с вечной жизнью, чтобы мои силы унаследовал другой посланник. Нужно восстановить баланс…

Крики людей стали громче. Художница крепче стиснула лезвие хвандо и рванула клинок на себя. Расплата наступит, когда она переродится смертной. И она приблизила этот момент.

Клинок пронзил ее насквозь. Хранитель закричал и бросился к ней, обхватывая лезвие голыми руками. Хвандо травмировал его левую ладонь глубоким порезом, когда он потянул клинок из ее тела.

– Мирэ, зачем!.. – вполголоса проговорил хранитель, удерживая ее в своих руках.

– Это расплата… и я принесу ее сейчас… Найди меня, куда бы я ни отправилась, Джин, и спаси. Это будет твое испытание… Так мы восстановим баланс: мои силы перейдут к другому посланнику, а ты выполнишь долг хранителя. Обещаешь?..

– Клянусь.

Больше Мирэ ничего не сказала, падая в вечную темноту.

* * *

В ушах свистел ветер такой оглушительной силы, что было невозможно ориентироваться в пространстве. Мирэ зажмурила глаза, готовясь к удару об воду. Теперь она знала, что все это время видела не пустые кошмары. Это была история ее прошлого, в котором она