Эпоха крови и пурпурных слез - Эдди Кан

не узнаешь, почему оказался в будущем и встретил меня, – уперлась Мирэ, решив орудовать приемом Джина – припоминать условия их сделки. Она не хотела, чтобы Сонг ставил на кон свои прошлую и настоящую жизни в тот самый момент, когда ответ на его вопросы был совсем близко. Если Ли Хан не блефовал, а Мирэ сильно сомневалась, что он осмелился бы идти ва-банк без гарантий, его слова были правдой, и он мог поработить Джина.

– Мы поиграем с антикваром. – Сонмин зажал зубами сигарету. Щелкнула зажигалка, и в воздух потянулся тонкий запах табачного дыма.

– Как именно? – нахмурилась Мирэ.

– У меня есть план, – ответил Сонмин, усаживаясь за руль. – Поехали. Не будем терять время.

Дорога из Мапо в Йондеунгпо отняла немного времени, но Мирэ хотелось бы, чтобы мост Сонсан был более протяженным. Сонмин высадил их неподалеку от ее дома, на противоположной стороне крошечного парка с прудами. Из-за грозовых туч на улице стало темно и ветрено, люди поторопились забиться в кофейни и дома в надежде переждать непогоду.

Запахнув тонкое пальто, Мирэ спряталась от ветра, молча шагая рядом с Джином. На протяжении всего пути от дома коллекционера до парка они не разговаривали, и повисшая тишина начала напрягать. Мирэ не знала, сердилась только она или Сонг тоже. Казалось, что шаг на пути к решению их общей проблемы – это шаг прочь от Джина.

Под ногами захрустели гладкие камушки и гравийный настил. Мирэ вспомнила их с Сонгом приземление прошлой ночью и поежилась, подняв на него глаза.

– По поводу моих снов, – начала она, надеясь, что было не слишком поздно поднимать эту тему. – Кажется, я знаю, в кого перевоплотился тэса тем вечером в аукционном доме.

Джин остановился. Он обернулся к Мирэ и внимательно заглянул ей в глаза. Вон показалось, что они закончили играть шахматную партию и доска опустела. Таймер погас, приглашая противников пожать друг другу руки. Но кто проиграл в этой игре, было так и не ясно. Джин посмотрел сначала на Мирэ, затем куда-то сквозь нее, и его лицо приобрело жестокое выражение. Было в этой перемене что-то зловещее.

Мирэ напряглась. Она не спеша обернулась и испуганно отпрянула Джину за плечо, чувствуя, как все органы сжались до размера атомов.

Среди голых кустарников и обедневших деревьев стоял Чосын Саджа. Жнец сложил руки перед собой, выжидающе глядя на застывших людей. Бледное лицо без глаз, с повисшей кожей и широкой пастью было расслаблено. Ничто в поведении твари не выдавало враждебности. На макушке Саджа красовался один рог, второй отсутствовал. Мирэ знала, что обломок лежал во внутреннем кармане пиджака у Джина, он брал его с собой на встречу с коллекционером.

– Почему он не… – прошептала Мирэ, не понимая странного поведения чудовища.

Саджа так и стоял среди тонких деревьев, ветер хлопал полами лоскутного ханбока, делая образ жнеца еще более жутким. Терпению Джина пришел конец, и он шагнул навстречу монстру.

– Стой, не ходи! – Мирэ вцепилась ему в рукав, остерегаясь того, что сейчас Саджа застрекочет и пригнется к земле перед броском. Но жнец вел себя странно, совсем не так, как в прошлый раз, на парковке больницы.

Выставив перед собой тонкую ладонь трупного цвета, Саджа будто бы намекал, что не нужно подходить к нему ближе. В прошлый раз Мирэ чувствовала на себе внимание жнеца, она точно знала, когда тварь смотрела на нее. В этот же раз ей казалось, что она привидение. Все внимание Чосын Саджа было адресовано Джину.

– Чего он хочет? – одними губами спросила Мирэ, не отводя взгляда от жнеца.

Когда молчание затянулось, Вон подняла глаза и увидела, как на лице Джина двигаются желваки. На какой-то крошечный миг ее посетила мысль, что демон и посланник Ёмра говорят между собой на каком-то неосязаемом, недоступном простым смертным языке, телепатически. Мирэ передернуло от мысли, что жнец мог прийти в качестве предзнаменования.

Вдруг Чосын Саджа пришел в движение. Не спеша опустив руку, жнец склонил голову в кротком кивке, а после задымился. Прямо на глазах он рассыпался пеплом, а ветер разнес его по аллейке вдоль небольших прудов. Мирэ задрала голову, наблюдая за кружением черных хлопьев на фоне грозового неба, отчаянно не понимая, что все это значит. Почему приходил Саджа, чем объяснить его странное поведение? Одно ясно наверняка – ничего хорошего ждать не следует.

Раздался первый раскат грома, который навеял Мирэ ощущение, что в скором времени она не встретит ни одной твари из мира Джина.

* * *

Дома стоял полумрак. По стеклам начали бить первые капли дождя. Как бы ни хотелось вцепиться в стрелку на часах и замедлить ее, та неумолимо ползла по циферблату. Мирэ казалось, что она собирается на смертную казнь. После встречи с Саджа ощущение только усилилось.

Любимым вещам Мирэ предпочла удобную одежду на случай, если придется спасаться бегством. Она собрала волосы в низкий хвост, надела черные джинсы и кофту с длинными рукавами и закрытым горлом, в то время как Джин остался в привычном виде – матовом костюме графитового цвета.

Сонг сидел на краю кровати, уперев руки в колени. Погрязнув в сборах и собственных мыслях, они не разговаривали с того самого момента, как вошли в дом. Мирэ начало напрягать затишье. Она повесила на спинку стула куртку и подошла к Джину, медленно сев рядом с ним на край кровати.

– Ты злишься на меня? – Мирэ виновато потупила взгляд. – Из-за того, что я молчала…

– Нет, – Сонг успокаивающе поддел ее плечом, заставив слабо улыбнуться. – Просто… у меня плохое предчувствие, – признался он, раскрыв ладони. – Вдобавок ко всему после вчерашней встречи с антикваром я не могу использовать силу.

Придвинувшись к Джину ближе, Мирэ опустила взгляд на его руки, замечая на внутренней стороне кисти крестообразную метку. Такая же была и у нее. Вон сложила ладони и провела большим пальцем по своей метке. Сказать, что у нее не было плохого предчувствия, она не могла. Это было понятно и без слов.

– Скоро все закончится, – Мирэ снова опустила взгляд в пол, надеясь поверить в свои слова. – Но меня начинает это пугать. Если мы вернем книгу, это будет значить, что наша сделка…

– Забудь о сделке. – Джин перевел взгляд на Мирэ и печально ей улыбнулся. – Твоя душа не предмет торговли. Ты будешь жить.

– Ты же не станешь… – Мирэ осеклась, вспоминая их разговор в душе. Джин ведь не станет жертвовать собой ради нее?

– Просить тебя не идти на встречу с Ли Ханом бесполезно, ведь так? – Сонг сменил тему, оставляя