Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская

– Поедем к тебе! – приказала она Виталику.

Тот облизнулся, оставил на чай больше, чем положено, и вызвал такси.

Никогда еще Веронике не было так хорошо, ни с Виталиком, ни с кем другим. Казалось, будто жизнь вливается в нее без всякой меры. Она стонала, и визжала, и ругалась как грузчик и требовала все большего.

Проснулась Вероника чуть свет и поняла, что чувствует себя превосходно. Пока Виталик ворочался и бормотал во сне, она по-хозяйски набрала ванну, полежала там в свое удовольствие, а потом найденным на полке гребешком привела прическу в порядок. Выпавшие волосы Вероника аккуратно собрала и сложила в карман.

Закончив с туалетом, она решила, что больше здесь делать нечего. По крайней мере сегодня. Виталик проснулся, как раз когда Вероника собиралась уходить. Он выглядел измученным, но уговаривал ее побыть еще немного. Веронике это было неинтересно. Она послала Виталику воздушный поцелуй и отбыла восвояси.

Осень на улице показалась ей весной. Так живо летали птицы, так весело гудели машины! Вероника шла с распущенными волосами, и развевающиеся пряди несли ее словно крылья. А мужские взгляды лишь поддавали ветра этим парусам. Вероника думала: «Почему они просто смотрят? Почему не подойдут, не познакомятся?» Но, видимо, в этой части города в такое время мужик попадался все больше робкий. Ну и черт с ними!

В коридоре Веронику встретила Ангелина Петровна с каким-то странным аппаратом в руках.

– У тебя все хорошо? – осведомилась физичка, поглядывая на свой прибор.

– Лучше не придумаешь!

– А мне кажется: всюду какая-то дрянь, скачки и замыкания, – покачала головой Ангелина Петровна. – Коммутационный аппарат в положении «выключено», а лампочки все равно светятся. Бесовщина.

С этими словами она отправилась на кухню. Вероника же с пучком волос в руке поспешила к комнате Арсения Архиповича.

Альфонсо пробовал еще пару раз подкатить к Веронике с букетами, но попытки эти уже не были столь энергичны. А потом он занедужил, слег, и его отвезли в клинику. Эту новость Вероника восприняла с облегчением, ведь подкарауливать ее в коридоре стало некому. У нее и без Альфонсо впечатлений в жизни хватало.

Теперь всякий бы сказал, что Вероника изменилась, а вот к добру или к худу – это уже дело вкуса. Она перестала заплетать косу и ходила с распущенными волосами. Серьезное выражение редко задерживалось на ее лице. Как правило, там сияла нахальная улыбка. Как-то утром у подъезда рыжий кот побежал было к ней, но тут же развернулся и скрылся в кустах. Видать, не узнал. Что ж, она сама съела припасенную для него котлету.

Накал мужского внимания вокруг Вероники не спадал, и единственным, на кого не действовал ее магнетизм, был Арсений Архипович. Поэтому, наверное, у Вероники вошло в привычку вечерами пить с ним чай на общей кухне. Вернее, чай пила только она, а Арсений Архипович сидел рядом, слушал ее болтовню и моргал глазками за толстыми стеклами очков. Если в это время на кухню заходила Ангелина Петровна, то только фыркала, кривилась и спешила удалиться. Арсений Архипович ей почему-то не нравился.

Директор магазина словно из ума выжил. Он оставил попытки добиться своего намеками и теперь прямо говорил Веронике, что от нее хочет. А хотел он понятно чего. Директор сулил поблажки в графике, квартальные бонусы и золотые горы.

Веронику это мало интересовало. Поначалу она сводила разговоры к шуткам, но потом подумала: а почему бы и нет. Однако варианты с подсобкой и диванчиком в рабочем кабинете Вероника отвергла наотрез. Пришлось директору снимать номер в гостинице.

После того раза Вероника поняла, что ужас как хорошо ей может быть не только с Виталиком. Казалось, ее ощущения от партнера вообще не зависели. Все было в ней самой.

– Скоро в городе откроют еще две точки нашей сети. Мне обещали, что я стану региональным менеджером. Хочешь, похлопочу, чтобы тебя на мое место директором магазина назначили? – бормотал изможденный любовник.

– Это лишнее, – усмехалась Вероника. – Мне мало надо. Корми меня и не труди чрезмерно.

Через две недели, когда зарядили дожди, из клиники привезли Альфонсо. Он был плох, бледен и ходить не мог. Врачи признались, что в этой болезни ничего не понимают, так что если у пациента есть родственники, пусть сами за ним ухаживают, да и насчет похорон можно уже справки наводить – где подешевле.

О родственниках Альфонсо ничего известно не было, потому его просто дотащили до койки и оставили в надежде на лучшее. Беспокойства у Вероники прибавилось. Комната Альфонсо находилась прямо за стенкой, и было прекрасно слышано, как больной стонет, выкрикивает что-то. Однако Вероника старалась не обращать на это внимания, что, в общем-то, почти получалось, пока Альфонсо не начал вдруг орать в полный голос среди ночи.

Все, даже Арсений Архипович, сбежались на крики. При этом Ангелина Петровна почему-то держала в руках зажженную керосиновую лампу.

В пыльной кособокой комнате пахло потом и мочой. Больной бредил, метался на короткой кровати. Вероника не знала, зачем сюда пришла и чем может помочь. Похоже, и остальные не знали. Электричество почему-то никто не включал, и единственным источником света оставалась керосиновая лампа в руках Ангелины Петровны.

– Давайте врача вызовем, – робко предложила Вероника.

– Вызывали уже. Толку-то, – ответила Ангелина Петровна.

Альфонсо опять начал кричать.

– Экзорцизамус те! – вопил он. – Омнис иммундус спиритус! Омнис сатаника потестас! Омнис инкурсио инферналис адверсари!

– Это по-испански? – спросил Арсений Архипович, но Ангелина Петровна вдруг издала такое грозное рычание, что он тут же умолк.

Скромных познаний в латыни хватило Веронике, чтобы понять, что Альфонсо пытается изгнать дьявола.

– Омнис легио, омнис конгрегацио эт секта диаболика! – продолжал вопить больной. – Ин номине эт вертуте Домини Ностри Йесу Кристи…

Тут голос его прервался. Альфонсо дернулся несколько раз и замер. Выждав минуту, Ангелина Петровна подошла к изголовью больного и трижды провела лампой перед его лицом. Альфонсо был сер и не шевелился.

– Преставился, – сообщила физичка, и все разошлись по своим комнатам.

В эту ночь, как ни странно, Вероника спала спокойно.

Поминок по Альфонсо не было, а все расходы на похороны взяла на себя Ангелина Петровна.

На работе продавщицы дружно объявили Веронике бойкот, а директор не унимался с ухаживаниями. Всего через неделю он подраскис, разнюнился и завел разговоры о вечной любви и предназначении свыше. Вот этого уж Веронике никак не хотелось, учитывая наличие у директора жены и троих детей. Скорее из жалости она пару раз посетила с ним гостиничные номера,