Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская

– Ну, здравствуй, Вероника, – сказал он.

Выглядел директор неважно. Казалось, он постарел лет на десять.

– Вы зачем пришли? – пробормотала Вероника, не понимая, к кому обращаться из этой пестрой компании.

– Товарищ Бабайцев, поясните гражданке цель нашего визита, – распорядился директор.

– Да. Конечно, – очнулся полицейский. – Тут заявление поступило. В магазине за вами недостача, а вы скрылись. Надо проверить.

– Какая недостача?! – не поняла Вероника.

– Не волнуйтесь. Мы во всем разберемся.

– Конечно, разберемся, – подтвердил директор. – Где тут можно присесть и спокойно во всем разобраться?

Вероника указала на свою комнату.

Полицейский с не сходящей с лица улыбкой начал вытирать подошвы о половик, потом снял обувь и пошел за Вероникой. Директор и цыганка протопали в комнату не разуваясь.

Увидав в углу пакет с тюбиками и флакончиками, которые Вероника приобрела днем, директор зацокал языком.

– Вот, товарищ Бабайцев, – сказал он, – эти вещи вполне могут быть из нашего магазина. Обязательно отразите в протоколе.

– Что вы несете! – возмутилась Вероника. – Я это только сегодня купила!

– Не волнуйтесь. Мы во всем разберемся, – кивнул полицейский. – Вот здесь можно присесть? Мне надо документы заполнить.

Не дожидаясь разрешения, он уселся за трельяж, смахнул на пол собранные для Арсения Архиповича волосы и начал доставать из папки бумаги.

Цыганка в это время покрутилась немного по комнате, похлопала себя по щекам и заявила:

– Через нее идет, дорогой, но не от нее. Надо найти место, откуда идет. Это здесь, близко.

Директор подошел к Веронике и приобнял ее за плечи. Руки его мелко тряслись, и пахло от него едко, по-стариковски.

– Ты же не хочешь в тюрьму, – прошептал директор. – Тогда скажи, как на меня порчу навела. Мы ее снимем и разойдемся цивилизованно.

– Какая еще тюрьма? – так же шепотом спросила Вероника. – Какая порча?

Полицейский скрипел авторучкой и не обращал на них внимания. Цыганка шмыгнула в коридор.

– Тюрьма – обычная, – ответил директор. – А какая порча – тебе лучше знать.

– Разве за порчу в тюрьму сажают? – удивилась Вероника.

– За порчу не сажают, а вот за недостачу – запросто, – улыбнулся директор. – У меня акт инвентаризации есть, всеми подписанный, и свидетелей много. Так что решай.

Вероника не понимала, что она должна решать. В комнате возникла цыганка и затараторила что-то директору на ухо.

– Хорошо, – кивнул тот и обратился к Веронике: – Что у вас в дальней комнате возле туалета?

– Там Арсений Архипович живет. Сосед.

– Сосед, – повторил директор. – Давай так: пока полиция протокол пишет, позови этого соседа. Если все хорошо выйдет, я заберу заявление и акт инвентаризации выброшу. Договорились?

Вероника никак не могла понять, что такое творится. Акты, заявления, сосед с порчей. Что этим сумасшедшим от нее надо? Однако она была готова позвать Арсения Архиповича, если после этого ее оставят в покое.

Полицейский продолжал заполнять бланк, а Вероника вслед за директором и цыганкой вышла в коридор. Она встала у двери Арсения Архиповича. Директор и цыганка расположились за ее спиной.

– Зови! – чуть слышно прошептал директор.

Вероника постучала.

– Арсений Архипович, это я.

Послышалось шебуршание, шаги, дверь приоткрылась, и Арсений Архипович выскользнул в коридор.

– Ткач! – заорала вдруг цыганка и набросила ему на голову неизвестно откуда появившийся мешок, затянула на шее тесьму.

Арсений Архипович затрепыхался, неуклюже замахал руками, но цыганка крепко прихватила мешок у его затылка, и он никак не мог освободиться.

– Эй, ментяра! – закричала она. – Ну-ка сюда иди!

Странно, но полицейский откликнулся на столь не любезный зов и поспешил в коридор.

– Здесь держи, у загривка! – показала ему цыганка. – Да смотри, чтоб не вывернулся! – Потом она обратилась к директору: – Большой ткач. Для него игла большая нужна. Принеси мой рюкзак из машины! А я пока логово посмотрю.

Директор отправился исполнять поручение. Полицейский послушно ухватил тесьму, стягивающую мешок на голове Арсения Архиповича. Цыганка, убедившись, что пленника держат крепко, открыла дверь и шмыгнула в его комнату.

– Что вы делаете? На каком основании? – неуверенно спросила Вероника.

– Не волнуйтесь, мы во всем разберемся, – сказал полицейский.

Арсений Архипович трепыхался, но понятно было, что ему никак не освободиться.

«Его же задушат!» – испугалась Вероника. Она не могла понять, что делать. Вроде бы нужно прекратить это безобразие, вступиться за Арсения Архиповича. Но раз тут полиция, значит, наверное, есть какие-то причины применять к нему силу. Может быть, сосед натворил что-то.

Вероника решила, что лучше всего будет вернуться в комнату и ни во что не вмешиваться. Так она и поступила.

Лишь закрыв за собой дверь, Вероника подумала, что какие бы основания там ни имелись, а законом не дозволено надевать человеку на голову мешок. Кроме того, эта странная компания и ее саму несколько минут назад пыталась обвинить в какой-то вымышленной растрате. Может быть, и с Арсением Архиповичем они поступают несправедливо.

Вероника подошла к трельяжу и взглянула на оставленные полицейским бумаги. На линованном листе ровным детским почерком с десяток раз было выведено: «Мама мыла раму». И больше ничего. Вот и весь протокол.

Веронике все стало ясно. Конечно, это не настоящий полицейский. Настоящие полицейские не слушаются цыганок и не надевают людям мешки на голову. Разумеется, это переодетый бандит. Они решили ограбить Арсения Архиповича. И директор с ними заодно.

Надо что-то делать. Но что? Позвонить в полицию? Пока та приедет, будет уже поздно. Вероника вспомнила про лежавший под кроватью молоток, достала его.

Хлопнула входная дверь. Наверное, это вернулся директор. В коридоре заговорили. Вероника прижалась ухом к замочной скважине.

– Вот эта подойдет! – сказала цыганка. – Вот сюда втыкай, куда я пальцем показываю.

– Ты с ума сошла! – воскликнул директор. – Я ж его убью! Мы так не договаривались.

– Э, дорогой! Ты порчу снять хочешь? Силу свою вернуть хочешь? По-другому не получится. Да и не человек это. Это ткач. Ты нору его видел? Поди сюда – я покажу.

Ненадолго голоса умолкли. Потом заговорил директор.

– Куда бить?! Покажи еще раз!

Вероника понимала: нужно сделать что-то прямо сейчас, иначе будет поздно. Она осторожно приоткрыла дверь и шагнула в коридор.

Возле санузла на четвереньках стоял несчастный Арсений Архипович, полицейский пригибал его голову к полу, а директор заносил для удара блестящий штырь в метр длиной.

– Вот сюда! – указывала пальцем цыганка на хребет Арсения Архиповича.

Вероника сама не поняла, как это случилось. Она вдруг яростно завизжала, бросилась к директору и саданула его молотком по темени. Хрустнула кость. Директор выронил штырь и повалился ничком. Вероника замахнулась на полицейского. Тот поднял руку, чтобы защититься. Арсений Архипович почувствовал, что тесьма ослабла, рванулся и выскользнул из мешка. Не теряя времени, он