Полное собрание историй о привидениях - Монтегю Родс Джеймс

хозяина гостиницы мистер Дэвидсон узнал, что любимое развлечение гостей летом – проехать несколько станций утренним поездом на запад, а вернуться пешком по долине реки Тент, через исключительно живописные деревеньки Стэнфорд-Сент-Томас и Стэнфорд-Магдален. Мистеру Дэвидсону сей план понравился, и без четверти десять он уже ехал в вагоне третьего класса по направлению к узловой станции Кингсбурн и изучал карту местности.

Единственный попутчик, добродушный старичок, оказался словоохотлив, а посему после ритуального обмена мнениями о погоде мистер Дэвидсон поинтересовался, далеко ли тот едет.

– Нет, сэр, сегодня недалече, – ответил собеседник. – Всего-то до этой самой узловой, до Кингсбурна. Две станции еще дотуда. До узловой-то.

– И я туда же, – сказал мистер Дэвидсон.

– Вот как, сэр?! Знакомы с тамошними местами?

– Вовсе нет. Хочу пройтись обратно до Лонгбриджа, взглянуть на сельские пейзажи.

– И верно, сэр! Славный денек для прогулок.

– Несомненно. А далеко ли вам добираться от Кингсбурна?

– Нет, сэр, от него-то недалече. С дочкой еду повидаться, сэр. В Брокстоуне она живет. Это мили две по лугам от этой самой узловой. Да поди у вас на карте он есть.

– Полагаю, да. Посмотрим… Брокстоун, вы сказали? Вот, Кингсбурн есть. А Брокстоун ближе к чему? К Стэнфордам? А, вот, вижу, Брокстоун-корт с прилегающим к нему парком. Однако деревни с таким названием не наблюдаю.

– А ее и нет, деревни-то, сэр. Там только усадьба да часовня.

– Часовня? Ах да, она тоже есть на карте. Часовня при усадьбе?

– Да, сэр, прямо при ней. При усадьбе-то. Дочка моя, сэр, теперь замужем за смотрителем. Живет в усадьбе и приглядывает там за всем, хозяева-то уехали.

– И никто из них там не живет?

– Нет, сэр, много лет уж тому как. Старый господин там жил, когда я был еще юнцом. Госпожа его пережила, а как скончалась, аж почти в девяносто, так наследники другое имение купили, кажется в Уорикшире, а усадьбу-то сдавать не стали. Полковник Уилдмен порой приезжает поохотиться, да молодой мистер Кларк, их поверенный, раз в месяц наведается проверить, как дела идут, ну и зять мой смотрителем там.

– А кто молится в часовне? Прихожане с округи, полагаю?

– Вовсе нет. Да и некому. Местные все ходят в церковь в Стэнфорд-Сент-Томасе, а зять мой – тот в церковь в Кингсбурне, потому что стэнфордский священник распевает на григорианский манер, а зятю моему это не нравится, он говорит, мол, вопли старого осла во всякий день послушать можно, а по воскресеньям надобно чего повеселее. – Старичок рассмеялся, прикрыв рот ладонью, и повторил: – Так прямо и говорит, зятек мой, мол, вопли старого осла…

Мистер Дэвидсон тоже посмеялся из вежливости, а сам подумал, что, пожалуй, стоит включить в маршрут Брокстоун-корт с часовней, ибо, судя по карте, оттуда до долины Тента не дальше, чем от главной дороги из Кингсбурна на Лонгбридж. Итак, когда веселье, вызванное удачной шуткой зятя, улеглось, мистер Дэвидсон вернулся к прежней теме и выяснил, что усадьба с часовней – «старинной постройки», старик охотно туда его проводит, а дочь с радостью покажет дом.

– Только там мало что осталось, сэр, супротив того, когда там господа жили. Зеркала занавешены, а картины, портьеры и ковры убраны. Хотя одним глазком-то сможете взглянуть, дочка их просматривает, чтоб моль не поела.

– Благодарю, не откажусь. Однако более всего мне бы хотелось осмотреть интерьеры часовни.

– А как же, сэр, непременно покажет. У нее и ключ есть, она понедельно туда ходит пыль смахнуть. А уж до чего красивая часовня! Зятек мой говорит, мол, там-то уж как пить дать григорианского пения не слыхали. Бог мой, ну до чего ж смешно сказал про старого осла-то! Во всякий день, говорит, можно его наслушаться. И ведь так и есть, сэр.

Дорога от Кингсбурна до Брокстоуна оказалась чрезвычайно приятной. Пролегала она в основном по возвышенности, откуда взору открывались просторы с перекатами холмов, пашнями, пастбищами и далекими лесами в голубоватой дымке, но все это довольно неожиданно закончилось невспаханными полями справа, выводившими к пойме крупной западной реки. За последним из них начиналась густая роща. Стоило в нее войти, как тропинка резко пошла под уклон, и внезапно внизу показался Брокстоун-корт, уютно устроившийся в неприметной и очень узкой долине. Вскоре невдалеке показались кирпичные трубы, из которых не шел дым, и крыши, покрытые черепицей, а спустя несколько минут путники уже вытирали ноги у задней двери усадьбы под доносившийся неведомо откуда громкий собачий лай. Миссис Портер криком велела псам замолчать, радостно поприветствовала отца и пригласила гостей в дом.

2

Как и следовало ожидать, уклониться от экскурсии по парадным покоям не представилось ни малейшей возможности, хотя дом и выглядел совершенно нежилым. Картины, ковры, портьеры, мебель – все было накрыто тканью или убрано, как и говорил старый мистер Эйвери. Посему заслуженные и щедрые восторги нашего героя касались размеров комнат и потолка, на котором художник, бежавший в Чумной год из Лондона, запечатлел Торжество Верности короне и Позор мятежников. Роспись вызвала у Дэвидсона неподдельный интерес. Образы Кромвеля, Айртона, Брэдшо, Питерса и их соратников, чьи тела подвергались изощренным пыткам, по-видимому, были частью более масштабного замысла, посвященного человеческой боли.

– Старая леди Сэдлир эту роспись заказала. И ту, что в часовне, тоже. Сказывают, она первая поехала в Лондон сплясать на могиле Кромвеля, – пояснил мистер Эйвери и задумчиво продолжил: – Видать, на душе ей полегчало, но я бы сам не стал тратиться на дорогу до Лондона и обратно сугубо ради такого. Зятек мой того же мнения, мол, куда столько платить за это дело. Мэри, в поезде я рассказал джентльмену, что твой Гарри говорит про григорианское пение в Стэнфорде, и мы славно посмеялись, верно, сэр?

– Совершенно верно. Ха-ха! – Мистер Дэвидсон выдавил из себя смешок, в очередной раз воздавая должное шутке смотрителя. – Однако, если миссис Портер не против показать мне часовню, лучше пойти туда прямо сейчас: день еще короток, а мне бы хотелось вернуться в Лонгбридж до наступления темноты.

Если даже иллюстрации Брокстоун-корта не печатались в «Сельской жизни» (а я полагаю, что нет), мы не будем здесь описывать убранство усадьбы, однако о часовне следует сказать несколько слов. Стоит она приблизительно в ста ярдах от дома, со всех сторон окружена деревьями, и при ней имеется маленькое кладбище. Это каменное здание футов семидесяти в длину, построенное в готическом стиле, как его понимали в середине XVII века, и более всего напоминающее часовни оксфордских колледжей, за исключением алтаря, размещенного в отдалении, как в приходской церкви, и затейливого купола звонницы в юго-западном углу.

Дверь с западной стороны распахнулась, и мистер Дэвидсон не смог сдержать изумленного возгласа при виде богатого внутреннего убранства часовни. Резные ограждения, кафедра, скамьи,