Много смертей Гарри Поттера - ShayneT

Гарри быстро вышел из их поля зрения перед тем, как они смогли бы увидеть его. Взгляды некоторых старших студентов были не очень дружелюбными, особенно тех, что были в зелёном. Гарри чувствовал себя рядом с ними немного не в своей тарелке и начал думать, что ему просто показалось. Поттер столкнулся с беловолосым мальчиком и двумя амбалами, идущими прямиком к концу состава.

— С дороги, грязнокровка! — рыкнул он на смущённую Гермиону. Гарри быстро шагнул в сторону, давая этим троим пройти.

— Что такое грязнокровка? — спросил он. Гермиона пожала плечами.

— Это прозвучало не очень-то вежливо.

В конце концов, они нашли жабу в мужском туалете.

— Спасибо, ребята. Я не уверен, что смог бы найти Тревора в одиночку, — сказал мальчик, представившийся как Невилл Лонгботтом. С такой фамилией, как Лонгботтом, над Гарри наверняка бы все издевались, если только у остальных волшебников они не столь же странные.

— Без проблем, — сказал Гарри. — Почему бы вам с Гермионой не вернуться, я скоро догоню вас.

Он хотел попытаться снова скрыть шрам, даже если почти все уже видели его.

— Нормально, если я сяду с вами? — спросил Невилл. Мальчик выглядел достаточно безобидным. В любом случае, жаба не была похожа на питомца Пожирателя смерти. На эту роль больше подходила змея или ястреб, чтобы мог выклевать глаза.

Гарри бы хотел, чтобы ему разрешили держать ястреба, но решил, что всё-таки не стоит. С его кармой птица склевала бы его глаза, и он вернулся бы в свой чулан или, что еще хуже, он не умер бы и ему пришлось бы жить с зияющими провалами в глазницах. После того, как Гермиона и Невилл ушли, Гарри проверил макияж на лбу в надежде сделать подобие той маскировки, что была раньше. В конце концов он сдался, ибо это было гиблое дело. Он промыл лоб, как мог, и пошёл к своему купе.

Переход из одного вагона в другой немного беспокоил: земля снизу стремительно пролетала мимо, и было похоже, что сильный ветер легко бы сдул кого угодно прочь. Он почти дошёл до купе, открывая смежную дверь, когда услышал, как кто-то стремительно приблизился сзади. Гарри пихнули так, что он свалился, ухватившись за поручни, но тот, кто столкнул его, был намного крупнее и сильнее. Не было ни малейшей возможности увидеть, кто это был: Гарри хватался за поручни, словно за свою драгоценную жизнь. Кто-то схватил его пальцы и разомкнул их.

Перед тем, как хотя бы вскрикнуть, Гарри свалился за край. Он угодил под колеса поезда, и после момента ярчайшей боли наступила темнота.

7. Обязанность

Проснувшись во тьме, Гарри сперва подумал, что вернулся в чулан. Мгновения хватило, чтобы понять, что он в своей постели в собственной комнате. Хоть там и было окно, он его занавешивал, чтобы заснуть: после многих лет, проведённых в абсолютной темноте, было непривычно спать в комнате, залитой светом. Встав с кровати, он шаткой походкой дошёл до двери и тихо двинулся по тёмному коридору в сторону уборной. Не включая света, он насколько мог незаметно блеванул в унитаз. Его разум всё ещё переживал всю ту боль, что он испытал, попав под колёса поезда, куда его столкнули.

По словам Гермионы, в поезде почти не было взрослых, только ведьма, продающая сладости, и машинист. Это означало, что либо взрослый спрятался где-то в поезде, либо такой же, как и он сам, студент открыто убил его. Так или иначе, малейшее ощущение защищённости испарилось. Нахождение в Хогвартсе не более безопасно, чем дома. А по многим параметрам сильно уступает. По крайней мере, здесь он был неизвестен. Гарри закрыл глаза и понадеялся, что есть возможность отказаться от обучения. Он был в комнате, значит, он уже получил письмо из Хогвартса и купил принадлежности на Косой аллее.

Тётя Петунья, должно быть, погоревала над тремя сотнями фунтов, но она всё равно никогда по-настоящему не хотела, чтобы он шёл в Хогвартс. Может быть, он сможет предотвратить своё поступление и просто пойти в среднюю школу. Жить с Дурслями не так уж и плохо, особенно с тех пор, как он переселился. Гарри мрачно почистил унитаз насколько смог после того, как наконец включил свет.

Смотря на себя в зеркало, Гарри отметил, что выглядел он сильно осунувшимся и каким-то блёклым. Хоть тело его было цело и не кричало о сломанных костях и искромсанной плоти — незабываемые ощущения, что он испытал под поездом — это отложилось в его памяти. Он помнил каждую свою смерть, и эти воспоминания были самыми яркими. Та последняя смерть обескураживала сильнее прочих, хотя Круциатус, что мужчина использовал на нём, причинял почти такую же сильную боль. Так не могло больше продолжаться, иначе он сойдет с ума.

Гарри вернулся в кровать, но сон долго не шёл. У него были кошмары о том, как колёса поезда вдавливали его в землю, а люди в мантиях вновь и вновь пронзали его насквозь, маниакально смеясь. Сны продолжались, пока он не проснулся следующим утром, тогда же он узнал, что переместился на месяц назад. Все те хорошие отношения с дядей и тётей, которые он медленно выстраивал весь этот месяц, пропали. А ко всему прочему, Гарри должен был обстоятельно обдумать произошедшее на поезде. Ему всё равно пришлось бы пройти через это снова, что, мягко говоря, не очень воодушевляло.

В этот раз получить разрешение от родственников было намного легче. Он знал, на что давить, и даже смог выторговать некоторые послабления. Оказывается, манипулировать родственниками было гораздо проще, чем ему представлялось. Конечно же, его способы манипулирования отличались от дадлиных. Кузену для этого даже не нужно было напрягаться, а Гарри приходилось делать всё постепенно, маленькими шажками. Если бы он слишком давил, они посчитали бы, что Поттер издевается над ними и наказали бы. Гарри уговорил их разрешить ему работать вне дома три раза в неделю, если он будет отдавать половину выручки.

Поттер было попытался просмотреть свои учебники, но перечитывал их уже столько раз, что ему стало скучно. Настолько скучно, что он отчаялся и позвонил Гермионе. Она смогла уговорить родителей поехать в Суррей на выходных. Несмотря на расстояние всего лишь в пятьдесят шесть километров, поездка занимала почти час из-за пробок. Гермиона одолжила Гарри несколько книг, которые купила на Косой аллее и которые Гарри ещё не читал,