Латинист - Марк Принс

Поторопись с решением, в противном случае мне придется спросить про эти надписи у другого латиниста!

a presto

Л.

Что, Лукреции нужна бесплатная консультация? Она постоянно ссылалась на безденежье, когда речь заходила о том, чтобы купить Тессе билет на раскопки, в этом и состояла сложность. Запускать руку в казну Вестфалинга Крис не собирался, а у самой Тессы денег на самолет не было — на карточке вечно минус. Да и вообще, во вторник у нее защита диссертации. Она закрыла компьютер, засунула в сумку. Раньше Лукреция никогда не грозила втянуть в дело кого-то еще; может, стоит попросить фотографии надписей? Тесса открыла телефон, уже составляя в уме сообщение: «Может, пришлешь мне снимки этих…»

На экране висело уведомление о двух пропущенных звонках с незнакомого номера — двадцать девять и двадцать восемь минут назад. Тесса закинула сумку на плечо, ввела пароль, вышла из своего аккаунта в Нижнем читальном зале. 323 — код Калифорнии, уведомил ее телефон. Фиби? Пульс у Тессы ускорился, она рванула к выходу, под тихие своды Просхолия, на ходу набирая номер. В квадратном мощеном дворе эхом отдавались от каменных стен приглушенные голоса. «Ваш звонок перенаправлен на голосовой ящик Фиби Хиггинс».

Тесса оставила Фиби короткое сообщение и двинулась домой, отчаянно себя ругая за пропущенный звонок. То, что Фиби перезвонила так быстро, вроде как подкрепляло ее подозрения. Тесса стремительно лавировала в густой толпе, блекнущий желтый свет еще мерцал над крышами, башнями и зубчатыми стенами, к ярости и невнятной печали примешивалось предвкушение. Оказавшись у скрипучей железной калитки трехэтажного дома, где она снимала квартиру, Тесса вдруг почувствовала себя несчастной и одинокой. Налетел студеный ветер, тень облака заволокла тихий дворик, где не было ни цветочка, только чахлый лавр карабкался по фасаду. Корни лавра, как выяснилось, проросли сквозь камень и расшатывали фундамент. Время от времени управляющая компания вывешивала объявления, что дерево приедут корчевать, однако пока этого так и не произошло.

Тесса поднялась в свою квартирку на верхнем этаже, посмотрела на экран телефона — не было ли обратного звонка, хотя телефон всю дорогу сжимала в руке. На Лекфорд-роуд стояла тишина, только окно в ее спальне дребезжало с каждым порывом ветра. Та же история случилось и в прошлом году, когда потеплело: рама рассохлась, перестала держать стекло. Тогда Бен все починил.

Телефон завибрировал в руке. Звонила Фиби.

* * *

«Пожалуйста, давай поговорим».

Он не нажал на «отправить». Вместо этого закрыл дверь кабинета, уселся на кожаный диван. Во рту пересохло. Нужно утолить жажду. В холодильнике стоял тоник, он налил его в стакан со льдом, добавил дольку лимона. Решил, что с огурцом будет вкуснее. Выплеснул содержимое стакана в окно, достал из холодильника огурец. Нарезал потоньше, взял три ломтика, положил в стакан, бросил туда льда, добавил шипучки. Немного покачал стакан, распределяя привкус.

Диана быстро догадалась, что он за ней следит. Он и сам знал, что ее не надуешь. «Доверяй, но проверяй» — у них давно была такая общая любимая шутка, хотя они и имели в виду посторонних людей: Диана, безусловно, доверяла своей парикмахерше, и все равно Крис предложил проверить, точно ли тариф — тридцать фунтов за стрижку. «Я верю Эшлин», — сказал он про их риелторшу, которая все весенние банковские каникулы тянула резину по поводу договора на продажу их дивного домика в Джерихо. «Я ей доверяю». «Она никогда не давала тебе повода не доверять». «Она вроде как заслуживает доверия». «Ладно, на том и порешим — мы ей доверяем». «Разумеется». «И как мы это проверим?» — тут Диана всегда улыбалась. Дошло до того, что лишь один из них общался с доставщиком или, скажем, флористом, а второй исполнял роль безымянного анонима: проверял цену, пытался забронировать то же место на ту же дату, но по более высокой цене — все средства хороши, чтобы проверить лояльность, убедиться в неколебимости. Неколебимость стала у них своего рода пунктиком: кто ею наделен, а кто нет, когда, как и под каким давлением человек готов сломаться. Как вот Эшлин. Диана прикинулась покупательницей за наличку, без посредников. Эшлин не отреагировала. Диана подняла ставки, сказалась Мередит Пенковой, дочерью Владимира Пенкова, русского газового магната болгарского происхождения, — кстати, такой действительно существовал, — но Эшлин все равно не отреагировала. После банковских каникул выяснилось, что у Эшлин скоропостижно скончалась мать — в Котсволде, от остановки сердца. Дети ее страшно горевали. Крис неделю спустя встретил их вместе с матерью на Крытом рынке, и она все ему рассказала, глотая слезы, а потом заверила, что как раз сегодня с утра подготовила все документы. Близнецы, мальчик и девочка — имен их он не запомнил, девочка была в белых гольфах, свитер сполз с одного плеча, а брат ее так и не поднял головы все время, пока Эшлин сбивчиво оправдывалась и роняла продукты из пакета, — возвращались к жизни. Доверяй, но проверяй. Крис не чувствовал за собой вины — вспомнить хотя бы, как сестра Дианы встречалась с лондонским банкиром, который жил между Англией и Гонконгом. Да ладно, Алистер, кого ты хотел надуть. Вот только как сказать Даниэль, что он женат и у него ребенок с умственными отклонениями.

Они никогда этого не обсуждали, но, разумеется, через какое-то время начали проверять и друг друга. Крис потом пришел к выводу, что Диана это делала с самого начала, вернее, почти пришел к выводу, что с самого начала. Когда у него возникли подозрения, что Диана ему изменяет, ему приснился сон: он поднимался, выслеживая ее, по винтовой лестнице на башню и обнаружил ее там — ну надо же! — с Чарльзом Парнеллом. Именно Диана и оказалась той самой замужней женщиной, с которой Парнелл завел роман, и вот Крис все выяснил, и ему почему-то даже польстило, что Парнелл рискнул не только собственной жизнью и браком — он рискнул всей Ирландией ради того, чтобы быть с Дианой. Крис мечтал, чтобы и наяву все оказалось именно так, он с таким упорством предавался фантазиям касательно разных мужчин, которых она могла выбрать, что тогда, обнаружив ее на той лодке, готов был из чистого разочарования закатить ей пощечину. Крис, ни разу Диану пальцем не тронувший и даже думать не думавший, что такое возможно, никогда не был так близок к рукоприкладству. Хотелось убедить себя: дело просто в том,