Повести и рассказы - Джо Хилл

киты? — спросила Дороти. Она подкралась к двери ее спальни и стояла, держась за дверную раму, вперив взгляд в коридор, глазки девочки поблескивали в темных впадинах. На ней была полосатая красно-белая ночная шапочка, очень похожая на будто бы снятую с самого Уолли[95].

— Не твое дело, — сказала Айша. — Марш обратно в постель.

— Что вы сказали? — спросила Акоста.

— Простите. Я с дочерью говорила. Ее ваши киты с постели подняли. Что за киты?

— Горбачи. Стадо в восемнадцать голов.

— Киты горбачи, — повторила Айша. — А теперь брысь!

— Мне пописать надо, — упрямо заявила Дороти и шмыгнула мимо нее по коридору в ванную комнату. Хлопнула за собой дверью.

— Лорин, я звоню по поводу Рэндала Келлауэя. Вы, наверное, слышали…

— Ах, этот малый.

Лантернгласс замерла, ощутив забавное щекотание в позвоночнике, словно бы кто-то ей в шею у затылка дышал.

— Вы его знаете? Вы готовили документы на него?

— Ну да, я доставила ему судебный запрет. Пришлось забрать у него половину его арсенала. Моя напарница, Поли, вывезла остальное из его дома. У парня автомат «узи» имелся. Погодите, погодите, погодите… теперь лучше стало. У него пистолет-пулемет «стен» был! Знаете, кто носил «стены»? Злодеи-палачи в фильмах про Джеймса Бонда. А что там с Келлауэем? Надеюсь, он никого не пристрелил?

Лантернгласс оперлась о стену.

— Очуметь. Вы не знаете.

— Чего не знаю? Уж не… — произнесла Акоста, из голоса которой улетучилась вся радостная веселость. — Только не говорите мне, прошу вас, что он жену свою застрелил. Или своего сынишку.

— А почему… почему вы об этом подумали?

— Как раз из-за этого мы и изъяли оружие. Была у него дурная привычка целиться в членов своей семьи. Как-то раз его жена взяла с собой сына, чтобы посмотреть кино в доме ее сестры. Она оставила мужу записку, но та упала с холодильника, и потому он, вернувшись с работы, ее не нашел. И стал думать, что, возможно, жена от него сбежала. Когда же наконец она пришла домой, Келлауэй усадил маленького сына к себе на колени и спросил жену, знает ли она, что он сделает, если она когда-нибудь и впрямь оставит его. И он приставил пистолет к голове сына и произнес: бах. Потом наставил пистолет на жену и подмигнул. Он первосортный гребаный псих. Мальчик ведь не погиб, нет?

— Нет. Ничего подобного. — Лантернгласс рассказала ей, что случилось в торгцентре.

К концу ее рассказа Дороти вышла из ванной, прислонилась спиной к стене рядом с матерью, уткнувшись щекой ей в бедро.

— Марш обратно в постель, — показала одними губами Лантернгласс. Дороти не двинулась с места, сделав вид, что не поняла.

Акоста произнесла:

— Вот как.

— Было ли у него нечто позволявшее ему, в виде исключения, может, носить оружие по месту службы? По работе?

— Только не охраннику торгцентра. Был бы он настоящий коп — возможно. Или солдат. Не знаю. Вам надо бы достать протоколы его слушаний.

— Я заглянула на сайт официальной документации: там не было ничего по разводу.

— И не могло быть. Он пока не получил постановления о разводе. Жена слишком робка, у нее стокгольмский синдром[96]. Он много лет запрещал ей иметь свой сотовый телефон. Или свой собственный почтовый ящик в электронной почте. Единственная причина, почему она ушла от него, та, что сестру свою она боится больше, чем мужа. Судебный запрет на приближение есть в архиве суда. Вам со стороны до него не добраться. Я могу попросить кого-нибудь прислать вам по электронной почте копию запрета, если хотите. Завтра, послезавтра?

Лантернгласс затихла, обдумывая. Ей нужно будет посмотреть копии судебных решений до того, как Тим позволит ей обнародовать обвинение в том, что Келлауэй наставлял пистолет на свою жену и ребенка. Однако она могла бы хоть что-то черкнуть в завтрашнем номере про запрет на приближение, высказаться, что ему запрещено было носить оружие после… чего? Грозил своей жене и ребенку? «Грозил» — глагол вполне проходной», — задумалась. Тим вполне мог бы пропустить в ее заметке это «грозил».

— Да-а, — произнесла Лантернгласс. — Буду признательна. Только, если вас это не затруднит, я хотела бы втиснуть что-нибудь об этом в завтрашний выпуск. Источник в Администрации шерифа утверждает…

— А-а, к чертям все это! Воспользуйтесь моим именем. Даже лучше, проследите, чтоб мое фото сумели заполучить. Обожаю видеть свою физию в газете.

— Нормально будет впрямую сослаться на вас?

— О, вне всяких сомнений. Мы с Келлауэем, сказать правду, поцапались в тот единственный раз, когда встретились. Уверена, что он будет в восторге, узнав, что я до сих пор думаю о нем.

Труба-туба издала скорбный звук.

— Это противотуманная сирена? — спросила Айша.

— Это киты! — завопила Акоста. Рядом слышалось еще больше возбужденных криков. — Они нам серенаду поют!

Айша не поняла, как Дороти услышала сказанное Акоста, но девочка тут же запрыгала на месте.

— Дашь услышать? Можно мне послушать?

— Мисс Акоста? Дочка моя спрашивает, не могли бы вы подержать телефон так, чтоб она могла послушать китов?

— Дайте ей трубку!

Лантернгласс опустила свой телефон и прижала его к уху Дороти. И стояла, вглядываясь в дочь. Восемь лет. Глаза очень большие, лицо спокойное, внимательное. Слушает, как ей поет мир.

13 июля, 8 час. 42 мин.

Келлауэй проснулся еще до девяти, отлепился от дивана и пошлепал в туалетную комнату помочиться. Когда минут через десять вернулся обратно с тостом и кофе, собственная его широкая, щетинистая, безучастная физиономия красовалась на телеэкране над титром: «ПАЛЬБА СЕБЕ НА БЕДУ?» Он заснул при работающем телевизоре с выключенным звуком и неплохо выспался под молчаливое мигание жутковатого света. Ему стало легче: у него снова было оружие — Джимов британец «Вебли-Скотт», — и он погрузился в сон рядом с лежавшим на полу револьвером.

Вот и сидел он на краешке дивана, машинально держа в одной руке револьвер, а в другой — пульт. Прибавил звук.

«…по следам той истории, что Рэндал Келлауэй был выдворен из армии после обвинений в неоднократном применении излишнего насилия во время своей службы в военной полиции, — проговорил ведущий утренних новостей. Говорил он в стиле, введенном в моду Волком Блитцером[97]: отрывочными предложениями, выделяя голосом любое слово, звучавшее с разумным драматизмом. — И вот «Сент-Поссенти дайджест» выходит с шокирующим сообщением, что Келлауэю было запрещено иметь легкое стрелковое оружие из-за его угроз жене и маленькому сыну. Судебный пристав администрации шерифа Лорин Акоста подтвердила «Дайджесту», что Келлауэю ни в коем случае не было бы разрешено в виде исключения, как охраннику торгцентра, являться с оружием на работу и что наличие