Пустотный Рыцарь - Blue Catanist

Алан тотчас оказался сзади и отправил лучом одержимого в комнату Александра. Генго тут же равнодушно встал, за секунды заживив дыру в груди вместе с костюмом, и спросил у Александра.

– Надеюсь, этот трюк будет хорош, потому что иначе я…

Генго поразили два луча из зеркал, которые отражались от рун на полу. Он тут же оказался обездвижен. А его фибра застыла. Все цветы и ростки исчезли. Алан зашёл вслед за Генго.

– Алан, не смотри ему в глаза!

– Я не могу двигаться, – удивился Генго, – Для печати Триединствия нужно отражение солнечного света разной природы. Поэтому ты нарисовал руны Рубоши, чтобы они отражались через зеркала и генерировали лучи в меня… Умно. Однако, только два луча сейчас сдерживают меня. Мои слова тоже являются оружием, священник. Надо было и запечатать мой разум тут же, как была возможность… А теперь… Освободи!

– Стойких духом это не берёт, Генго. Ты должен был уже в этом убедиться, сражаясь с нами.

– Чёрт… Ты прав. Надо же… Кажется, на этом мой последний танец окончен.

– Да. Но прежде, чем я оборву твою жизнь, ответь на один вопрос. Зачем было устраивать геноцид священников в Соборе Петра? Разве ты не понимал, к чему это приведёт?

– Геноцид священников? А-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Я думал, вы сами там себя повырезали, чтобы найти повод для уже своего геноцида. А вы всерьёз думаете, что это был я? Я, может, и чудовище, но не самоубийца. Не глупец.

– Там были найдены следы одержимой фибры. Это точно был кто-то из твоих.

– Я чувствую боль своих собратьев, а не наслаждения от убийства. Впрочем, я бы тоже насладился на месте этого индивида. Ведь вы самые лицемерные и жестокие твари, что…

– Довольно.

Александр сложил последнюю печать Хоубоши. Генго-Мом отключился. После упал луч с дыры в потолке, что начал жечь дьявола. Сначала до мяса, потом до костей. А после и до праха. Алан упал на пол и выдохнул. Всё его тело было в монструозных красных следах от когтей. Словно его кромсал медведь, а не человек. Александр подбежал к своему ученику и начал обрабатывать раны Ош’ем света.

– Ты как, сынок? Держишься?

– Да… Впервые я рад, что всё-таки оказался киборгом. Другим повезло меньше.

– Повезло, не повезло. Но ты молодец. Ты спас нас. Ты, считай, уничтожил дьявола воплоти. Без тебя этого бы не случилось, – свет очищал раны от одержимой фибры. И они начинали затягиваться. Это происходило буквально на глазах, но после регенерации Генго-Мома это уже не казалось быстрым.

– Мне помогло его тщеславие. Но если бы не я, то это сделал бы Тэнэлукем. Кстати, где он?

– Это нам предстоит узнать.

– А зачем… зачем вы наложили третью печать, если вы устойчивы к его разуму? Ведь вы ограничили его тело и дух, оборвав его связь с фиброй.

– Разум имеет свою собственную связь с фиброй. Иногда он связывается с ней настолько глубоко, что оставляет на ней отпечаток, последствия которого невозможно представить.

– А я думал, появится соуланор.

– Нет. Соуланор – это именно осколок души, отделившийся от тела и ставший частью фибры. Ладно, твои раны уже выглядят не так плохо, поэтому время познавательных фактов окончено. Нам нужно