Красный бубен - Олег Владимирович Попов

моменты случаются в жизни каждого мужчины. Мужчины особенно их ценят. Это моменты первобытных инстинктов охотника, преследующего добычу. Неважно кого – зайца, рыбу или бабу. Судя по всему, рыба на крючке сидела мощная. Он резко подсек и потянул. Удилище выгнулось дугой. «Не слишком ли тонкую палку я сломал?» Он потянул осторожнее, ведя удилище вдоль. Рыба рванула. Чтобы не потерять равновесие, ему пришлось забежать по колено в воду. Если он упустит такую добычу, никогда себе не простит. Он повел удилище в другую сторону, из воды вынырнула рыбья голова. Что это была за голова! Черт побери! В лунном свете блеснули выпученные глаза величиной с куриные яйца! По бокам рта росли огромные усы, как у Чапаева! А сама голова бугристая и уродливая, вся в каких-то наростах, шипах и фосфоресцирующих трещинах. Охрененные жабры ходили ходуном; если под такие сунуть палец – прощай палец! Голова исчезла под водой, но взамен рыба показала спину и хвост. Ого! Во-первых, спина была очень длинная! Во-вторых, по всей длине хребта шли острые шипы, раздвоенные на конце, как языки змей. Сразу понятно – ядовитые. Может, и сама рыба-то несъедобная. Но главное – победить, а не сожрать. Пусть жена жрет! Спина заканчивалась впадиной с шипами покороче. Хвост переливался, как разлившийся по воде бензин. Вот какой это был хвост! Если такая рыба изловчится и хлестнет хвостом – умри все живое! Рыба рванула в глубины. Юра сделал еще два шага и намочил штаны по самые яйца. Сырой холод поднялся по позвоночнику и постучался в голову: «Тук-тук! Мешалкин, что происходит?» Если удилище сломается – прощай рыба! Он стал перебирать по нему руками, добрался до лески и намотал на кулак. Но рыба за это время отвоевала еще пару шагов, и теперь Мешалкин стоял в воде по пояс. Леска здорово резала руку.

Юра размотал ее и намотал на рукав пиджака. Он отклонился так сильно, что, если бы рыба схитрила и ослабила тягу, он бы затылком полетел в воду. Понемногу стал пятиться к берегу. Шаг назад… Полшага назад… Еще полшага… В этот момент рыба так дернула, что Юра снова оказался по пояс в воде. Вот как дернула! Как будто на том конце лески была не рыба, а лошадь. Юра уперся ногами в ил и потащил на себя.

– Врешь, не уплывешь!

Противники порядком поизмотали друг друга. И тут ему пришла идея. Нужно повернуться кругом, перекинуть руку с леской на плечо и, как мешок, выволочь рыбу на сушу. Человеку свойственно идти лицом вперед, а не затылком. В этом его преимущество. В этом ему равных нет.

Юра развернулся и пошел, наклонив корпус, как бурлак у Репина. Каждый шаг давался с трудом. Но теперь рыба уступала. Мешалкин услышал за спиной всплеск и оглянулся. Чудовище высунуло из воды страшную голову, щелкнуло зубами, захлопали гигантские жабры. Юра отвернулся, чтобы не отвлекаться от борьбы. Он двигался вперед. Рыба молотила по воде хвостом, как моторная лодка. Мешалкин потянул изо всей силы. Добыча оказалась на берегу. Но леска не выдержала и лопнула. Юру швырнуло в землю лбом. А рыба запрыгала назад в воду. Мешалкин выхватил из кармана резец и бросился к чудовищу. Занес руку, но ударить никак не удавалось. С одной стороны молотил ужасный хвост, с другой – щелкала зубастая пасть, с третьей – торчали ядовитые шипы. Он изловчился и вонзил резец в место, где голова соединялась с хребтом. Хрусь! Мешалкин победил.

2

Он плюхнулся на задницу и ощутил сквозь радость победы усталость борьбы. Он почувствовал такую сильную усталость борьбы, что она буквально заслонила собой радость победы. Мешалкин сидел и смотрел на рыбу. А рыба уже не смотрела, ее огромные, как куриные яйца, глаза затянула мутная скорлупа смерти. Глаза стали похожи на перламутровые пуговицы от немецкого пальто жены. Почему-то вспомнилось это треклятое пальто, которое они купили в магазине «Лейпциг»… Они поехали в магазин совсем не за этим. Юра долго откладывал на гэдээровский фотоаппарат «Практика». Но в магазине Таня встретила бывшую одноклассницу, которая там работала продавщицей. И эта торговая сволочь предложила ей купить пальто, якобы отложенное для себя. Когда Танька увидела эту тряпку, она так вцепилась в нее, что Мешалкин понял: если он ее не купит, до конца жизни ему не простят. Эх, а как бы теперь пригодился этот чудо-фотоаппарат. Он бы снялся с рыбой и так, и эдак. Повесил бы оформленную фотографию дома. Возможно, послал бы фото в газеты и журналы… Конечно, можно повесить в прихожей засушенную голову рыбы, покрытую эпоксидкой… Можно укрепить ее на деревяшке, скажем, на спиле березы, и под рыбой выжечь дату кончины… Но это же совсем не то! Как же показать людям, какого она была размера, какими цветами переливалось ее тело, какие у нее были жуткие шипы и страшный хвост?

Мешалкин поднялся, обошел рыбу кругом, почесал затылок. Вторая проблема встала во весь рост – как утащить рыбу домой. На руках ее не унесешь, а на машине к пруду не подъедешь. Оставлять тут тоже не годится. Деревенские стырят.

Мешалкин решил сходить за тележкой.

«Только надо все-таки рыбу замаскировать. Она наделала столько шума, что наверняка кто-нибудь из деревенских проснулся».

Юра забросал рыбу травой.

3

Луна скрылась за тучами, совсем ничего не видно. Зажигалки в кармане не оказалось. Наверное, выпала, когда сражался.

«Ничего-ничего, зато в такой темноте никто рыбу не найдет… Как бы мне самому ее не потерять… Возьму из дома фонарик… Откуда же в этом пруду взялась такая рыба?.. Мистика!.. Лох-несское чудовище из Тамбовской области!.. Никогда я не видел таких рыб, хотя я рыбак со стажем… И у Сабанеева я про такую не читал. Скорее всего, это рыба-мутант. Тут недалеко военный аэродром. Наверняка сливают в землю какие-нибудь вредные вещества. Вот тебе и пожалуйста – появляются в прудах рыбы-мутанты… Безобразие!.. Я предъявлю эту рыбу общественности, и мы отстоим природу… Я природу люблю… Наверное, поэтому меня тянет к дереву… Хорошо пахнет стружка… В каждом полене я вижу скрывающиеся в нем малые формы…»

Юра наступил на что-то живое. Оно вывернулось и нанесло удар ниже пояса.

– Ой! – Он согнулся.

– Простите, – услышал он женский голос. – Я думала, что на меня напал маньяк.

– А вы кто?

– Я провожу выходные на природе.

Голос приятный.

– Я тоже люблю природу, – признался он, не отрывая рук от мокрых штанов. – Извините, что я на вас наступил. Ничего не видно.

– Это вы меня извините…

– Ничего страшного… Мне ни капельки не больно…

– А что вы здесь делаете?

– Я был на рыбалке.

– Любите рыбу? – спросила Ирина (а это была она), вспоминая, как в Америке ловила с яхты тунца.

– Да… Я сейчас поймал такую невероятную рыбу! Если вы любите природу, вы должны обязательно посмотреть! Она огромная! Я оставил ее на берегу и пошел за тележкой. Жаль, нет фотоаппарата, чтобы с ней сфотографироваться, пока она не испортилась!

– У меня есть фотоаппарат. – (Еще бы у нее не было! У нее было целых два фотоаппарата. Один обыкновенный, другой – в пуговице штормовки!) – Когда я выезжаю на природу, я всегда беру его с собой.

– Какая удача! – В голове замелькали возможные фотосюжеты: вот он стоит и держит рыбу за жабры. Вот он лежит, подперев голову рукой, а перед ним зубастая рыба. Вот он поставил ногу на рыбу, как победитель. Вот он стоит, как на первом кадре, но с линейкой, чтобы показать размеры.

– Пойдемте быстрее! Вы увидите чудо природы и сфотографируетесь с ним!

– Только я рюкзак соберу. – Она скатала спальный мешок.

– Кстати, у вас случайно нет линейки?

– Чего?

– Линейки у вас нет?

– Зачем она вам?

– Хочу рыбу измерить.

– Нет, – ответила Ира. Хотя линейка у нее была. В ее кармане лежала замаскированная под швейцарский нож, специально разработанная в ЦРУ штука, в которой чего только не было. В том числе и раздвижная шестиметровая линейка.

– Жаль. Мы могли бы сфотографироваться с рыбой на фоне линейки, чтобы сразу было видно, какой она длины.

– Я готова. – Ирина закинула на плечо рюкзак.

– Пойдемте. Только осторожно наступайте… Очень темно…

– Вижу…

– А я ничего не вижу… А давайте, – предложил Юра, – вы вспышкой от фотоаппарата