Голем. Вальпургиева ночь. Ангел западного окна - Густав Майринк

как вздрагивает от наслаждения каждый мускул… И вновь пронизывающий страх ознобом пробежал по жилам, и вновь я в смятении взмолился, призывая безмолвным воплем… Джейн, словно я не держал ее безвольную руку, словно не сидела она рядом со мной в летящем с бешеной скоростью автомобиле, а пребывала где-то в дальней дали, в неведомой вышине, богиня в надзвездных высотах, матерь на недостижимых небесах.

И вдруг дух у меня захватило, голова закружилась от ужаса — впереди громадная фура, груженная бревнами! И две машины! Они почти поравнялись друг с другом, а мы со скоростью сто шестьдесят километров мчимся на них! Тормозить нет смысла — дорога узка! А за обочиной пропасть!

Шофер за рулем неподвижен. Безумец? Он еще прибавляет скорость, сто восемьдесят… Хочет обогнать слева? Не выйдет, две машины и фура точно сцепились, заняв всю ширину дороги… И вдруг водитель мягко берет… вправо! В пропасть! Безумец! Еще секунда — и бревна нас протаранят — лучше рухнуть вниз, разбиться… Боже! Правым боком мы зависаем над зияющей бездной, там, внизу, на острых скалах кипят белые буруны… От обрыва до фуры с бревнами не более метра, мы проскакиваем на двух левых колесах — автомобиль на умопомрачительной скорости не срывается, а проносится вперед, паря в воздухе, точно на крыльях.

Обернувшись, вижу: намертво сцепившиеся автомобили далеко позади, они все меньше, и вот исчезли в клубах белой пыли. «Джон Роджер» недвижно сидит за рулем, как будто ничего не случилось, ерунда, пустяки, детские игрушки… Кто может так гнать? Только дьявол, думаю я, или выходец с того света. И снова со свистом, точно ножи, рассекая воздух, проносятся мимо громадные, в три обхвата, вековые деревья…

Липотин посмеивается:

— Недурно, а? Не проворонь момент старая добрая центробежная сила, эх, было бы…

С тысячей игольных уколов кровь, прихлынувшая к сердцу, отливает и начинает согревать заледеневшее от страха тело. Наверное, когда я ответил, на моем лице еще не разгладилась гримаса ужаса:

— Слишком недурно для моих костей, самых обыкновенных, человеческих.

И снова меня терзают черные подозрения насчет попутчиков, хотя я отлично понимаю, что поездка вполне реальна и едем мы в знакомых местах, где я не раз бывал. Подозрения, как я ни стараюсь от них отделаться, остаются и не щадят даже Джейн. С кем я тут сижу в машине, с живыми людьми? Или это мертвецы? Призраки, явившиеся из мира, которого больше нет, из далекого прошлого?..

Княжна усмехается:

— Трусите?

Не знаю, что ей ответить. Я заметил еще одну странность — с самого начала этой прогулки она то и дело поглядывала на мою невесту с непонятной озабоченностью, даже встревоженно. Нечто новое в характере княжны! Меня разбирает любопытство: неужели ей свойственны такие чувства? И с улыбкой отвечаю в тон:

— Что касается меня — не сказал бы. Но, говорят, в кругу хороших друзей настроения передаются. А вы, как я заметил, не без труда скрываете, что чувствуете себя не слишком уютно.

Она резко вздрогнула. Но тут мы влетели в горный туннель и гулкий шум избавил княжну от необходимости отвечать. Вместо нее завопил, перекрыв свист ветра, Липотин:

— Никогда не думал, что вы, господа, будете соперничать и проверять, кто больше боится смерти! Лучше отдайтесь живительному шквалу этих минут! Между прочим, раз я с вами; трусить нечего! Нам, Липотиным, на роду написано уходить и появляться на сцене жизни без всяких там драматических коллизий!

Прошло несколько минут, и тут Джейн тихо сказала:

— Если не ропщешь на предначертанный путь, какие могут быть страхи? Боится лишь тот, кто противится своей судьбе.

Княжна промолчала. Но по ее улыбающемуся лицу промелькнули быстрые, как молнии, тени, и только я понял, что это отблески бушующей в ней грозы. Но вот она тронула за плечо шофера:

— Вы, часом, не заснули, Роджер?

Точно удар в подвздох: Роджер! Жуткое совпадение!

Сидящий за рулем молча кивает. Звук мотора взвивается. Спидометр снова показывает сто восемьдесят, стрелка прыгает, прыгает, потом на какой-то отметке замирает. Я гляжу на Джейн — умереть в ее объятиях, и все, ничего другого я не хочу…

Как мы через несколько минут все-таки целыми и невредимыми взлетели по немыслимо ухабистой горной дороге к руинам крепости Эльсбетштайн, для меня навсегда останется загадкой. Наверное, и правда взлетели, другого объяснения не нахожу. Это чудо случилось благодаря колоссальному разгону, а также качествам автомобиля, о каких можно только мечтать. Никто еще не поднимался на эту вершину на автомашине.

На нас, как на чудо, уставились рабочие, мокрые с ног до головы из-за густого пара, который клубами поднимался из-под земли; в волнах белого тумана землекопы казались поднявшимися на поверхность духами подземного царства; они глазели на нас, опершись на кирки и лопаты, а за ними в дрожащем мареве взмывали к небесам гейзеры. Мы молча прошли во двор крепости, побродили среди увитых плющом и заросших кустарником каменных стен; глядя вокруг, я подумал, что когда-то здесь, вероятно, работал садовник, потому что растения были посажены явно по плану, расположение кустов напоминало парк или сад, а в просветах между пышными кустами открывался чарующий вид на долину, каждый раз новый. Чудесный контраст, как в пейзажах романтиков: буйная зелень запущенного сада, пышные цветники, разбросанные там и сям под исполинскими руинами каменных стен! Казалось, блуждаешь в заколдованном саду, где неожиданно выходят навстречу каменные статуи, изваяния без голов, без рук, покрытые зелеными пятнами мха, фигуры, прихотливо расставленные сказочной феей, пожелавшей напугать пришельца, подшутить над простаком. А дальше новый просвет, словно расщелина в скале, и за ним, далеко-далеко внизу, серебрится река с мерцающей белой пеной…

Кто-то спросил:

— Любопытно, кто же поддерживает столь восхитительный живописный беспорядок?

Ответа ни у кого не нашлось.

— Липотин! Кажется, вы упомянули о некой легенде, связанной с замком Эльсбетштайн? О его хозяйке по имени Елизавета, и помнится, сказали, что она испила тут живой воды?

— Ну да, я слыхал какие-то путаные истории. — Липотин пренебрежительно махнул рукой. — Ничего связного поведать, к сожалению, не могу. Просто к слову пришлось, ну, шутки ради упомянул, вот и все.

— А почему бы не расспросить землекопов? — небрежно обронила княжна.

— Отличная мысль!

Мы не спеша вернулись на замковый двор.

Липотин открыл портсигар слоновой кости и, предложив сигарету одному из землекопов, задал вопрос:

— Скажи-ка, приятель, кто хозяин этих развалин?

— Никто.

— Но ведь кто-то ими владеет?

— Никто. А вы вот что, старика садовника спросите, там он, внутри! — Это проворчал другой рабочий, стоявший поодаль, однако он тут же опустил голову и какой-то деревяшкой