Мелкий писец - Олег Мамин

с научными и религиозными текстами. В Асуане такой вряд ли есть, значит в столице побывал. Но обычно книги взять из библиотеки нельзя, так что я, кажется, догадываюсь, отчего он сердит. Жаба душит.

Второй свиток оказался математическим папирусом. Своего рода учебник. В нём только самая база, насколько я понимаю, но будет интересно.

Почему я не уверен? Так он написан иератикой, а мы только по иероглифам прошлись, да и то я все сотни их ещё не освоил. Я пока ещё не могу читать любые тексты, тем более эту скоропись.

— Все инструкции в кэми. Через две декады жду от тебя по две копии и кэми, и математического свитка. Одну скорописью, вторую — божественными знаками.

— Учитель, ты выдашь мне материал? — папирус стоит немало, а у меня нет средств вообще.

— Сам выкручивайся. Ты у меня нахлебник, — проворчал Саптах. — С сегодняшнего дня можешь шляться, где захочешь. Но не забывай о задании! Две декады!

И ушёл.

Непонятна мне его перемена настроения. То «я тебя всему научу, мой талантливый ученик», то «давай сам как-нибудь выплывай». Уж не планировал ли он, что я не переживу того злополучного дня? А теперь не знает, что со мной делать.

У меня вроде бы не так уж и много времени на обучение, а он какой-то ерундой заставляет заниматься. Могу предположить, что занят и не до меня ему. Я же не знаю, в чём там суть конфликта. Да и чем в принципе надзирающий за царскими карьером занимается, тоже не в курсе. И знать не хочу. Не хватало мне ещё лишними сведениями голову забивать. У меня сейчас одна задача: воспользоваться шансом и взять максимум знаний.

— Пакер, — обратился я к кашевару, — как думаешь, мне одному ходить в окрестностях безопасно?

Он варит по моему рецепту: ячменная каша из дроблёной крупы с добавлением молока, мёда и масла.

— Лихие люди везде есть. А здесь особенно. Бегут, бывает, осуждённые. И работники бывает, перепьют шедеха и… А ты куда-то собрался?

— На реку надо. Тростника нарезать.

— Тогда не людей тебе надо бояться, а зверей. С людьми-то можно договориться, запугать, — это он на мои волосы намекает, — а вот крокодил или леопард не спросит, колдун ты или нет.

Похоже, это тоже намёк. Наверняка слуги в курсе, что я могу делать обереги от крокодилов. Они же все разговоры слышат. Сам видел, как Саптах с Неферу разговаривал, а служанка ей в это время марафет наводила. И они её словно не замечали.

Думаю, дело не в том, что считают их пустым местом, в этом можно только младшенького упрекнуть. Скорее всего, не сомневаются в верности. Может, Саптах запугал какими-нибудь наговорами на молчание. Я почти уверен, что так и поступил. Осталось только довести до них, что отгниёт, если проболтаются, и какими страшными смертями будут умирать в случае предательства.

— Пакер, а ты можешь отрезать кусок кожи, когда в следующий раз будешь разделывать мясо?

— Мясо редко на столе, — напомнил он. И это правда.

Он прищурился, улыбнулся, как кот, объевшийся сметаны, и добавил:

— Но я достану. Много надо?

— Вот столько, — я показал руками.

— И только? — сказал Пакер с облегчением. — Толстая подойдёт? Невыделанная.

— Чем толще, тем лучше. Как на щитах у воинов. Что с меня?

— Хозяин меня ценит больше, так что ничего. Мне достанется без платы. Муж сестры работает с кожами, — он опять хитро улыбнулся: — А если сделаешь то же самое, что и себе, для меня, буду очень благодарен.

Задумка у меня максимально банальная, но я не видел никаких аналогов у местных. Была у меня в том мире монетница из толстой кожи. Понятное дело, наличкой не расплачивался, она как раз вместо слэппера была, просто замаскирован так.

Долго думал, что бы придумать для самозащиты. В этом мире самозащита тоже может обойтись боком, ведь ту презумпция виновности, попробуй потом докажи, что защищался. Да и «не убий» числится и в заповедях христианских, и в маат тоже входит. Один из сорока двух богов загробного мира спросит, не убивал ли. Так что выбирал между кастетом и слэппером. Понятное дело, что проще второй предмет. Металлы в стране, где нет дров, очень дороги.

Не стоит недооценивать эту «мухобойку», при массе в полкило можно и череп проломить. Ясное дело, такой не пофехтуешь, рассчитывать можно только на неожиданное применение. Не с каменным же топором ходить? Ничего больше в голову не приходит, что бы можно было сделать из говна и палок.

Если кто-то увидит ребёнка с медным ножом, то очень вероятно, что это только привлечёт дополнительное внимание — металлы дороги. Да и негде мне их взять. Вон, даже охрана у Саптаха вооружена каменными булавами. Просто шар на палке. Копьё с металлическим наконечником только у самых заслуженных.

Так что вижу резон таким предметом обзавестись, особенно если не рекламировать его. Сделаю кожаный футляр, набью камнями средней мелкости.

Есть и другой плюс: здесь есть меджаи, и суды нескольких уровней, то есть вполне себе рабочая правоохранительная система. Членовредительство может быть наказано.

Мне пока что спешить некуда. Две декады — немалый срок, потренируюсь пока что на черепках, а потом примусь за изготовление листов. Жаль, что я даже не представляю, где деревня, в которой я жил. Ночное путешествие сбило мои ориентиры. Так-то мне было бы быстрее смотаться туда и просто взять там достаточное количество папируса. Уверен, что дед не оставил затею и там уже немало его наделали. Сезон-то короткий, скоро вода схлынет и все примутся заниматься обычными крестьянскими работами.

Пока мне не принесли материалы, займусь принесёнными задачниками.

Математика меня озадачила. Я и не ожидал увидеть позиционную систему счисления, так что не удивился, когда увидел значки для единицы, десятки, сотни. Но вот дроби… Они знают дроби! Это меня немного шокировало.

Как разобрался? С трудом. На моё счастье, числа записывают и «цифрами», и словами, то есть иероглифами. Так что немного помогло разобрался и с иератикой.

Да и первые двадцать были выписаны по порядку, одно за другим, а это ещё одна подсказка.

Помимо сложения и вычитания, умножать умеют. Делают это извращённо, комбинацией разложения на множители, удвоения и последующего сложения. Мне проще в уме вычислить по методике, к которой я привык, чем этой ерундой заниматься. Всё равно в уме представляю любые значения как десятичные числа.

А