Мелкий писец - Олег Мамин

Неудобно было, конечно, при такой хватке. Подвижность рук ограничена. Но зато испытал слэппер. Учитывая то, что силы у меня немного, я удлинил плечо хлопушки, так что и силы в ударе было достаточно, и попадание вышло удачным. Пока проверял его на хлёсткость, неплохо приноровился.

Наглость? Более чем. Только мне терять нечего. В этой компании и намёка нет на вежливость или добрые намерения, а мой единственный козырь — это связь с Тотом. Я и сам не имею подтверждения этой гипотезе, зато местные готовы поверить просто глядя на цвет волос.

Мне в любом случае конец, а так хоть одному уроду сделал больно. Маленькая, но приятная месть.

Крепкий вояка плавно, сопротивляясь потере сознания, осел на пол. Можно сказать, аккуратно меня поставил на место. Собственно, для вот такого нелетального оглушения слэппер и придумали полицейские во времена, когда технологии ещё не позволяли сделать шокер.

Хм… Как-то странно вот так думать о будущем в прошлом времени. М-да.

— Что? Позовёте ещё воинов, чтобы обижали мальчишку? — спросил я командующего войском.

Они с Собекхотепом даже вида не подали, что произошло что-то особенное, так и продолжили пить пиво и расслабленно смотреть на меня, будто случившееся — часть театрального представления.

— Рахотеп, тебе суждено проиграть в споре, — сказал командующий.

— Саптах умеет подбирать людей, — поддакнул Собекхотеп. — Всегда боги были на его стороне.

После недолгой паузы гость обратился ко мне:

— Он жив?

Я на всякий случай потрогал пульс на яремной вене и подтвердил:

— Скоро очнётся, — ответил с облегчением. Сам заволновался, когда спросили. Душегубствовать я не планировал. Неважно, кто меня спросит, хранитель ключей от Рая или один из сорока двух богов Дуата, не убивал ли я, смогу с лёгким сердцем ответить: «Никого не лишил жизни».

— Да он ещё и в медицине сведущ, — усмехнулся хозяин дома, глядя на Рахотепа.

— Господа разбойники, зачем вы пленили меня и Рахотепа, уважаемого друга моего учителя? — я решил сменить тактику.

Соображать очень трудно, детское тело — это ёмкость, в которой плещутся гормоны. Мне стоило огромных усилий, чтобы не разрыдаться. Если бы не страх за свою жизнь пополам с яростью и сожалением о так быстро закончившемся втором шансе, то, должно быть, так бы и случилось. Впал бы в истерику.

В таких условиях ничего хорошего просто-напросто не придумать. Всё что мог — это притворяться, что я их не знаю.

Важные мужчины отреагировали неожиданно. Рассмеялись.

— Разбойники! — говорил один сквозь смех.

— Уважаемый друг! — цитировал меня другой.

— Пленили!

Первым не выдержал Рахотеп:

— Болван! Перед тобой хозяин города и смотритель города и рынка Собекхотеп и командующий гарнизоном Мерикара (егип.: любимый духом ка Ра).

Мужчины, важные чиновники, перестали смеяться. Они были недовольны поступком подчинённого. Возможно, Собекхотеп хотел, чтобы я выдал то, что подменял Нефернена, показав знакомство с ним.

— Прошу простить моё поведение. Я не знал, перед кем предстал, — сказал я, опускаясь на колени и вытягивая руки. — Пусть радость и восторг не покидают тебя, Собекхотеп. Пусть во тьме для тебя горит факел, пока солнце не засияет на твоей груди, Менкара! Благодарю, Рахотеп, что открыл мне глаза.

— Точно не он, — сказал хозяин дома. Тот не смог согнуть спину, а этот вон какой покладистый.

— Но храбрец. Пока считал нас разбойниками, хоть и дитя, но решил сопротивляться до конца. Как думаешь, Рахотеп?

— Обезумел он от страха, — чуть дрогнувшим голосом сказал упомянутый.

— Может и так. Вставай, — это он ко мне, надеюсь? А то и в самом деле встаю. — Эй, кто-нибудь, унесите этого болвана!

А это, надеюсь, не про меня, а про застонавшего здоровяка, начавшего приходить в себя?

Забежали двое слуг, не воинов, и сначала растерявшись, подхватили тяжёлое тело. Поднять не смогли, потащили волоком за руки.

— Так что, тебе страшно? — прямо спросил Мерикара, глядя мне в глаза.

— Очень, — признался я. — Кроме моего учителя, я впервые перед лицом важных чиновников и не знаю, как правильно себя вести.

Непроизвольно покосился в сторону выхода из комнаты. Туда, куда утащили поверженного моим подлым, но заслуженным ударом.

— Это он повредил тебе плечо? — спросил хозяин дома.

— Он. И назвал твоё имя, Собекхотеп. Теперь весь рынок знает, что ты похищаешь детей.

Заплывшие глаза сверкнули яростью, а Мерикара пообещал:

— Я его накажу. А мальчишка пусть потом покажется на рынке, чтобы народ знал, что это клевета, — и оба одновременно повернули головы в мою сторону.

Стало не по себе.

— Обязательно пройдусь среди торговых рядов, — пообещал я, кланяясь, чтобы был повод отвести взгляд.

— Понятливый. Ты больше желаешь не спросить, зачем тебя пригласили?

— Разве это всё ещё имеет значение?

— А всё-таки?

— Полагаю, что когда уважаемый Рахотеп входил в город, он заметил меня издали. И когда зашёл разговор о диковинках и новостях, упомянул, что в городе есть ученик его друга Саптаха, ребёнок с седыми волосами. Вам стало любопытно посмотреть на такую редкость.

Вроде звучит разумно. Не говорить же, что этот говнюк ищет повод нечестно победить в пари и возжелал доставить мне неприятностей, а Собекхотеп подозревает, что мальчишка, неожиданно сотворивший хека, может быть подставным, подменившим Нефернана, который не только не отличался даром к колдовству, так ещё и вести себя на людях не мог.

Я глянул на него.

Нет. Он определённо знал о подмене. Он был соучастником Саптаха. Не зря же рядом со мной сидел телохранитель. Значит, меня «пригласили» по инициативе Мерикара. А вот зачем я ему — понятия не имею. Может и в самом деле, хотел посмотреть, с кем состязается его подчинённый?

Реакции на своё предположение я так и не дождался. И правильную версию они не стали озвучивать, очевидно, они уже получили ответ на свой вопрос или развлеклись, как того и хотели. Молчание висело около минуты, и тут уже вовсе все надежды пошли прахом: в комнату ворвался Саптах.

— Афарэх, ты в порядке? — первым делом спросил он.

Сразу же заметил синяк на плече и кровоподтёки от хватки здоровяка в районе подмышек.

Вопросительно глянул на важных господ. Никакого гнева или обеспокоенности, никакой заботы. Только возмущение читалось в мимике. Что-то вроде: «Какого Сета вы вытворяете с моим слугой?»

— Не волнуйся, друг мой Саптах, — на опухшем лице хозяина дома появилась неприятная