Мелкий писец - Олег Мамин

— Все лекари в двух городах — его ученики, — Саптах отпил варева из мандрагоры и прикрыл глаза. — Говори, что надо делать, и слуги всё выполнят.

— Надо послать слугу к твоему другу Рахотепу. У военных должен быть свой лекарь, не имеющий отношения к этому ному. А пока, дай осмотрю ногу и рёбра. Чем тебя так?

— В воде непонятно. Раненый гиппопотам разъярился. Собекхотеп его добил, вытащил меня прямо из пасти, — прохрипел Саптах.

— А у него при дворе нет лекаря?

— Нет. Храм по соседству.

Всё, что я знаю про медицину, помимо самых обычных бытовых вещей, видел в сериалах. И ещё когда на права учился, пару часов приглашённый лектор рассказывал о первой помощи. О! Ещё уроки ОБЖ в школе. Набираются воспоминания!

Только вот большинство из услышанного не особо применимо: массаж сердца не нужен, обеззараживающих средств у меня нет. А в самом главном — «не паникуйте и вызовите медиков» — мне только что отказали.

— Мандрагора действует? — спросил я учителя, и как раз прибежал слуга с вином и тряпками. — Эй, дай сюда.

Я забрал принесённое. Понюхал вино, опустил в него палец и облизал, оценивая крепость. Далеко не спирт. Заодно понюхал, то, чем поили Саптаха. Похоже, мандрагора (егип.: диа-диа) в этой настойке не главная. Опиумная она. Такая должна быть в аптечке каждого знатного египтянина. А мандрагора хоть и обладает аналогичным эффектом, снотворным и обезболивающим, но я слышал только о применении её в любовной магии. В деревне каждый знал, как делать из неё приворотные зелья.

Покрутил головой, ища, что могло бы заменить пинцет:

— Госпожа Неферу, мне бы пригодилась ваши украшения для волос, — на самом деле это что-то вроде золотых прищепок для парика, фиксирующих его, крепя к собственным локонам.

Я прокалил их над лампадкой, стёр копоть вином, крепость которого оставляет желать лучшего, и, пользуясь как палочками для еды, удалил осколок кости, который было видно, он торчал из раны.

— Осмотри и внутри, — сказала Неферу строго, когда я прокомментировал свои действия. Я объяснил, как мог, чем опасно оставлять осколки. Мог не очень, сам толком не понимаю.

Я дважды глубоко вздохнул: лазить в живого человека золотыми шпильками — это не для меня. Мысленно перекрестился (боюсь, если сделал бы этот спасающий животворящий жест, меня бы не поняли, а случись что — сказали бы, что из-за него; то есть из-за меня) и приступил. Кто, если не я?

Нашёл в ране ещё два куска. Может их там больше, но я не мог продолжать. Итак брезгливые мурашки по всему телу, руки ватными стали от нервов.

Саптах, хоть и опьянён, но всё равно дёргался. А это вовсе не помогало вытаскивать обломки.

— Теперь самое сложное. Готов? — спросил я его.

Этот шаг объяснять не надо, и так понятно, что я планирую вправлять кость. Дощечки и тряпьё для шины уже принесли, люди хоть и древние, но этот приём очевиден.

Уж не знаю, насколько хорошо сделал, но как-то вправил. Замотал, оставив саму рану открытой. Вставил в неё моток из ниток для выведения гноя, импровизированный дренаж соорудил. Не уверен, чего больше от него: пользы или вреда. Вроде и нужен отток для гноя, а с другой стороны, кусочки кости вынимал, а теперь вот взял и засунул посторонний предмет. Как-то противоречиво. Резины и пластика тут нет. О! Надо бы посоветовать заказать медную трубку… Не знаю… Как-то бредово. Ещё подумаю, если… когда пациенту будет лучше.

Шить рану и вовсе не решился, с помощью слуги мы её прижгли. Вроде бы это не лучший метод, всё-таки клетки умирают, но я не уверен, что будет лучше, если я зашью обычными льняными нитками — это источник гниения, посторонние предметы. Опять посторонние предметы… Не понимаю я ничего! Ну вот зачем я согласился!

Иглы для шитья тут есть, но естественно, без привычного мне ушка, кончик загибается в виде колечка. И большинство изогнутые как крючок. Так что в теории задача решаемая. Я что-то помню про то, что правильный шовный материал делается не то из козьих кишок, не то из жил… В любом случае, нет тут ничего такого.

— О чём думаешь? — спросила Неферу.

— Надо бы вскрыть ушиб на ноге. Он надувается, там кровь скапливается, — я указал на бедро, где вздулась шишка. Опять же, не умею. Только видел по телеку как боксёрам режут, а ещё помню у друга палец вздулся. Ему тоже хирург надрезал, промывал.

— Режь, — на время пришедший в себя Саптах сказал это хором с женой.

— Ты и так потерял много крови, — мне не хотелось делать такую операцию, но я не мог показать колебания. Точно знаю, что когда пациент верит в своё выздоровление, то, как говорится, медицина в таком случае бессильна. Даже если речь о таком «медике», как я. Впрочем, мой аргумент не лишён смысла. Он заметно побледнел, да и тряпьё под ним всё красное.

— Режь. Без лечения он всё равно не жилец, — сказала Неферу строго. На мужа даже не покосилась, говоря такие слова.

— Я не смогу, — вынужденно признался я. — Учитель мне дорог…

— Режь! — опять они рявкнули хором. Как тут не вспомнить присказку, что муж и жена — одна сатана?

Подготовил нож по тому же рецепту, что и шпильки — прокалил и обтёр вином.

Рану, из которой вытекло всего-то миллилитров пятьдесят густой крови, оставили открытой, она небольшая.

— Что теперь? — вопрос задала Неферу. Мандрагора с опием подействовала в полной мере, так что от самого Саптаха теперь не дождаться вопросов. Он блаженно улыбается, наверное что-то приятное делает в своих наркотических грёзах.

Мандрагорой то растение я зову условно. Просто не знаю его правильного названия в европейских языках. Диа-диа вызывает галлюцинации в больших количествах. Это не лекарство, оно лишь туманит разум. А раненому нужны и настоящие целебные снадобья.

— Нужно нарезать ивовой коры и поить его отваром. Нужно больше пить, — я припомнил, что в коре ивы содержится аналог пенициллина, но сведения не очень надёжные, прочитал в каком-то романе о приключениях моего коллеги-попаданца, правда, в Российскую Империю времён Царя-Гороха.

(авт.: в ивовой коре есть салицин, оказывающий противовоспалительное действие, но это не антибиотик)

— Раны чем мазать?

— Мёдом лучше всего. Когда начнёт заживать — ладан и мирру, чтобы подсушивало края. Ещё