Латинист - Марк Принс

«Прошу об одолжении. Присмотритесь повнимательнее к мистеру Хики. Я потом в долгу не останусь, если Вы его…» Что там он добавил? Подтолкнете?

Следующей весной Крис отказался играть в паре с Мартези, в основном по причине оптики — на натренированный взгляд, его выступление в защиту работы Хики выглядело вульгарным и нелицеприятным, — но еще и потому, что теннис ему надоел.

А сейчас на лбу у Криса выступили капли пота, он тоже здорово запыхался. Кроссовки вязли в гравии на дорожке.

— Четыре километра нынче, — похвастался Мартези. — Давайте на краю лужайки притормозим, потянемся?

Крис согласился, и они потрусили дальше. Восточный край неба посеребрило солнце. В западной стороне внезапно снялась с места гусиная стая, крылья рассекали воздух.

Они резко затормозили у южного края лужайки, неподалеку от ворот, у загородки для скота, на которую Мартези немедленно закинул пятку.

— Ахиллово сухожилие, — поведал он. — Вечно это паскудное ахиллово сухожилие.

Крис обхватил верхнюю перекладину загородки, подался вперед, растягивая икроножную мышцу. Перекладина оказалась мокрой и шершавой.

— Знаете, что вам стоило бы попробовать? — сказал Крис.

— Ну?

— Курить побольше.

— А, да, старая добрая табачная диета. Но я с Великого поста не курю. Арианна настояла.

— Ну надо же.

— Считает, что от сигарет может быть рак. — Мартези сменил ногу, нагнулся, застонал. — Вы, конечно, в курсе, но мы теперь почему-то так редко видимся! — добавил он.

Крис усмехнулся.

— Ерунда, чистая ерунда!

На самом деле не «теперь», а уже довольно давно, но Крис, помимо прочего, знал, что Мартези пытается поддерживать иллюзию, будто Крис якобы вдруг начал требовать у него что-то несусветное и одновременно прекратил их «дружбу». В смысле хороших манер было бы лучше, заявлял Мартези, если бы они с Крисом хотя бы делали вид, что их отношения не строятся на одной лишь взаимной выгоде. Криса это раздражало, тем более что Мартези его должник. Негоже банковскому операционисту затруднять для клиента процесс снятия наличных. Такой банк живо прогорит!

— Знаете, Эдмонд, — начал Крис, перехода к растяжке квадрицепсов, будто плавно продолжал течение того же разговора. — Я хотел попросить вас об одолжении.

— Да что вы? — откликнулся Мартези. В его голосе что, мелькнуло лукавство?

— Мне нужно, ну… Как там вы тогда выразились? Нужно, чтобы вы присмотрелись повнимательнее к одной из кандидатур на издание монографии в этом году.

Мартези опустил свою конечность на землю.

— А я все гадал, когда настанет этот момент, — сказал он. — И у меня почему-то возникло ощущение, что именно этой весной, а не следующей, — добавил он с улыбкой, как бы имея в виду: нет, ты у нас песик невоспитанный, уж я-то знаю.

Крис тоже улыбнулся и даже сдавленно хихикнул, потому что нуждался в благорасположении Мартези, хотя и счел его инсинуацию чистым паскудством.

— Только я вот что скажу, Кристофер. Если оно когда некстати, так в этом году.

— Милдред Леклер? — догадался Крис.

— Она у нас «по всем статьям», как говорят в Америке.

Хотел ли он этим намекнуть на то, что американское гражданство кандидатки создает дополнительные трудности?

— Про работу мисс Леклер ничего сказать не могу, — заметил Крис. — Но Тесса тоже по всем статьям.

Мартези передернул плечами.

Крис стал растягивать второй квадрицепс.

Он считал ниже своего достоинства напоминать Мартези, что тот симпатизирует Леклер в силу специфики ее работы — речь якобы шла об очень масштабном и эрудированном исследовании Тацита и Ливия с упором на средневековую историографию. Именно от такого у Мартези всегда слюнки текли. Впрочем, по всем отзывам, работа блестящая. Сам Крис ничего не мог сказать. Он ее не читал. В силу отсутствия интереса.

— Рукопись, посвященная Овидию, это прорыв. Она наверняка изменит направление исследований его творчества. И стилистически хороша, а еще в ней объединены несколько подходов, чего раньше никто не делал. Она безусловно заслуживает публикации.

— Должен признаться, что не улавливаю сути вашей просьбы, — ответил Мартези. — Если судить по той рукописи, которую я видел, вам в ваших исследованиях она совсем не подспорье. Я бы даже сказал, она сводит на нет ряд ваших ключевых аргументов из «Субверсивной игры». Вы как бы даете другому человеку опубликовать вашу следующую книгу.

— А вы хоть представляете себе… — Крису противно было, что он вечно впадал в претенциозность, оказавшись рядом с претенциозными людьми вроде Мартези, — отголосок его кембриджских времен, когда нужно было встраиваться… — сколько раз меня подмывало процитировать Пападопулос, когда я готовил сборник эллинистической поэзии?

— Пападопулос?

— Анну-Мари, которую, как вам известно, тогда выбрали для публикации Кац и Линкольн. Но вместо этого опубликовали Тимоти Хики; я хоть раз на это посетовал?

— Давайте не будем вовлекать прошлое в нашу…

— И это я слышу от историографа! — Крис бы рассмеялся, не будь он так зол.

Мартези глянул на него, качнул головой, наклонился, якобы пытаясь дотянуться до носков. С запада прилетели назад, гогоча, несколько гусей. Рядом стукнула калитка — кто-то отправлялся на пробежку. Крис вытащил из кармана штанов пачку сигарет, закурил.

— Я понимаю, что назойлив, — сказал он. — Но прошу вас лишь подтолкнуть. Понимаю, что при прочих равных для публикации возьмут Леклер. Прошу об одном: при прочих равных выберите Тессу.

Ветерок подхватил кольцо дыма, понес его к Мартези. Тот поднял голову.

— Угостить? — спросил Крис.

Мартези отмахнулся, воздел руки, потянулся к небу.

— А вас Диана в чем-то ограничивает? — поинтересовался он.

Крис попытался считать выражение его лица, но поди ж ты — Мартези смотрел в небо. Он что, не слышал? Поверить невозможно.

— Нет, — честно ответил Крис. Едва не добавив: и если вас это действительно интересует, она вообще от меня ушла. Мартези закончил растяжку, шагнул ближе. Крис предложил ему затянуться. Мартези заколебался.

— Если пополам, это ж не целая сигарета. А часть сигареты, и если меньше половины, можно сказать, что равна нулю.

— Вот оно как устроено?

— Стандартный бухгалтерских принцип.

Мартези взял сигарету и удовлетворенно затянулся поглубже.

— Еще раз, — попросил он, затянулся снова, вернул сигарету Крису. Прислонился к загородке, вздохнул.

— Ладно, — сказал он. — Не буду вас заставлять унижаться.

Крису захотелось отвесить ему оплеуху. Но вместо этого он сказал:

— Значит, договорились?

— Договорились.

— Могу на вас рассчитывать?

— Понадобится подтолкнуть — я ее подтолкну.

— Отлично, — сказал Крис. Его внутренне трясло от злости. Он вытащил из пачки еще одну сигарету: к первой как следует приложился Мартези. Зашагал к калитке. Мартези шел следом.

У калитки он сказал:

— Только еще кое-что, Крис.

— Да? — отозвался Крис. Уж больно затянулась эта гадость.

— Я хотел бы этой весной снова играть с вами в паре.

— А Хауардс? —