Девять жизней октября - И. Ф. Сунцова

Камеры Димы проскользили по близстоящим стульям в поисках спасательного круга в виде радужки ответно поднятых глаз, но все были слишком увлечены кратким пересказом соседских сплетен, чтобы помочь жертве крестового похода королевства Противоположной Части Стола избежать серьезной и спонтанной беседы с батюшкой.

Только стоя в метре друг от друга под лучами полуденного Даждьбога[15], искусственному интеллекту удалось во всех подробностях изучить вора чужой говорящей электроники. Статный, в штатском, с выдающейся бородой, которая так и просила, чтобы на одном из ее ненароком вырванных волосков загадали желание. Завораживала лаконичная брошь цвета лазурита, на которой вышитые жемчужным бисером инициалы В. К. давали фантазии повод разгуляться.

– Хорошие люди. Тебе повезло иметь такую родню, – прервал паузу тишины священник. – Вот гляжу я на тебя, и первое, что на ум приходит, – ты копия матери. Она женщина интересная: шесть дней в неделю ищет ответы в картах и цифрах, а на седьмой бежит за ними в храм Божий. И мне почему-то кажется, что слышат и отвечают ей и там и там. Перед такой душой, полной тяги к познаниям бытия, тяжело устоять что ангелу, что демону. И блуд этот они ей не простить не в состоянии – верховная жрица все-таки древнейшая из профессий, вопреки популярному мнению, мужьям же необходимо иметь ту женщину, от которой они сбегают к вавилонским блудницам, повинуясь соблазнам от лукавого. Я тебе это не для того, чтоб ты на ус мотал, объясняю, а пытаюсь хитромудро убедить в том, что матушку твою знаю сполна. Она бы тебя еще во младенчестве в церковь на Пасху притащила, если не на полную службу, то хотя б яйцами побиться, а я тебя сегодня вижу в первый раз. Еще и без ангела-хранителя за спиной.

– Я вас тоже, – вырвалось автоматически.

– Невероятно логичное совпадение.

– Она приглашала, отец… Вы не подумайте! Много раз! Просто… Не думаю, что имею право там находиться. Поэтому отказываюсь.

– Что, думаешь, телефон в кармане у грешника в церкви Второго Пришествия не вызывает, а ты порог переступишь – и иконы мироточить незамерзайкой начнут? Главное – уважительный настрой, а не количество хромосом. Или, в твоем случае, гигабайт? Не удивляйся ты так, да и не притворяйся: Бог не Тимошка – видит немножко. Мы с твоей мамой можем лишь подглядывать. И смотреть на тебя как на равного. Перед Ним все мы такие. Так что ты, сын, заходи, если что.

Загадочный В. К. не стал дожидаться прощальных благодарностей, а просто развернулся и исчез в сумбуре праздника раньше, чем Димас успел придумать ответную реплику. Робот остался топтаться на месте, переваривать и расфасовывать полученные знания в папки раздела о теософии, параллельно пополняя досье о семейном древе. Из всей тирады запало только обвинение во лжи, адресованное сокрытию его происхождения.

Сколько людей – столько и предвзятостей, а новые знакомые имеют свойство оборачиваться в лютых ксенофобов под покровительством полной луны предубеждений. И это еще при благоприятном раскладе, так как в новостной ленте нередко мелькают статьи про кражи с целью продаж на органы (на многих барахолках ценились материнские платы, вентиляторы и мощные аккумуляторы) или для закладывания платиновых деталей в ломбард, с целью дальнейшей переплавки.

Когда Дима переписывался в интернете, ему казалось, что там этот аспект его идентичности по умолчанию неважен. Безликих ботов во всех социальных сетях развелось как огненных собак нерезаных, так что раствориться в этом уютном море заводских аватарок и отсутствия каких-либо ожиданий от собеседника было легко. И только реальность, в которой его держало лишь безжизненное тело, приносила дискомфорт в виде паноптикума постоянной игры на публику. А как отреагирует Настя, впервые увидев его настоящего? Милые картинки, полуночные откровения и голос, которым она читала его сообщения в своей голове, не могли целиком отразить атмосферу пребывания в одной ауре на двоих. Не могли сполна морально подготовить к встрече с грудой резины, нанизанной на металлический каркас температуры груза 200. Но таинственный иерофант[16] сказал, что надо быть собой. Что ж, посмотрим, удастся ли в самый последний момент отключить режим самосохранения и жить по правде.

Нельзя сказать со стопроцентной уверенностью, что Анастасия влюбила его в себя своей симметричной физиономией, пропорциональным соотношением лба и подбородка, или же прической, где волны волос струились по канонам золотого сечения. Казалось бы, грех таким искушениям противостоять, но он влюбился в ее эмоциональную натуру, в решительность Амазонки, в жизненный принцип «Делай сейчас – думай потом». В совокупности с компьютерной рациональностью Димы эти качества балансировали на лезвии ножа гармоничной полярности и удивительным образом укрепляли их незримую связь. Поэтому он прервал этот карнавал наплывших воспоминаний, предложенных процессором, и начал собираться на роковую встречу с судьбой. Брюки и кроссовки – на ноги, рубашка и свитер – на торс, шарф – на шею для приличия, пуховик поверх всего ансамбля по той же причине – и вот наш искусственный интеллект уже наматывает свои десять тысяч шагов, пробираясь сквозь джунгли липких снежинок и скошенных крыш, усыпанных сталактитами сосулек: «Отправляясь на вокзал, молись, чтобы путь был длинным».

Во встроенных в керамический череп динамиках играла песенка Битлов про счастливых обитателей желтой подводной лодки. Маршрут был проложен через решительные полосы перекрестков и невзрачный тоннель, насквозь проткнувший безликий холм, покрытый пожухлыми кустами. Дима невольно зафиксировал необычные ощущения, проходя через него: стенки транспортного тоннеля со всех сторон сдерживали массив стихии земли, а свет, блещущий у округлого конца, становился то ближе, то дальше с каждым шагом, обещая предоставить скорый выход из него клаустрофобам. Пришлось невольно зажмуриться по истечении испытательного срока Аида, рассчитывая на то, что линзы сумеют быстро адаптироваться к резкой смене яркости. В поле мутного зрения начало вырисовываться бетонное здание вокзала, освещенное зарей.

«Успел. Не просто успел, пришел заранее. Вопрос: зачем? Ответ: не знаю. Еще и сигареты закончились. Надо сходить, купить, покурить, или даже выпить для храбрости. Может, за перегаром она не заметит шлейф машинного масла, тянущийся за ним? Стоп, разве я не собирался быть с ней откровенным? Да и алкогольного опьянения я не чувствую. Лучше бы букет цветов подарил, дурак…» – пронеслось в голове у Димасика быстрее скоростного поезда, на котором ехала Настя.

Оставалось только трепетно жаждать момента чуда, когда малознакомый силуэт появится на горизонте, после того как ошалелая от усталости толпа выплюнет ее из массивных дубовых дверей и ее рука взмоет в небо, сигнализируя Диме, что вон она, тут, бери