Адское пламя - Алиса Джукич

да? – Подпрыгнув, я нагло уселась на край стола и принялась покачивать ногой. Я хотела вновь попытаться вывести Аваддона на эмоции, чтобы добиться желаемых ответов, но он меня опередил.

Окутанный тьмой, он молниеносно оказался возле моего лица. От неожиданности я выронила взятое со стола позолоченное перо. Кружась, оно осело на пол, добавив мрачному ковру яркое пятнышко.

– Ты любишь его?

Я непонимающе моргнула.

Один. Два раза.

– Кого?

– Прошу, не строй из себя дуру, Адель! – Супруг оперся ладонями о столешницу, поставив сильные руки по обе стороны от меня. – Асмодея?

Внутри все всколыхнулось. Я потянулась вперед, чтобы Повелитель Смерти ощутил мое дыхание на нежной коже губ. Он облизнулся, пробуя мой вкус, и едва сдержал стон.

– Ненавижу, – сквозь зубы процедила я. – До глубины души презираю!

Я не кривила душой. Ненависть к Асмодею была настолько же всепоглощающей, как и любовь, сорняком проросшая в позвоночнике. Я млела перед Кайланом Ле Селье, но он оказался выдумкой, призрачной оболочкой беспощадного аморального монстра.

– Докажи! – потребовал Аваддон. Царапая ногтями столешницу, он удерживался от соблазна запустить пальцы в мои волосы и соединить наши уста, так как знал, что после произошедшего в коридоре я его оттолкну. – Докажи, что могу доверять тебе, Адди.

На мгновение я задумалась. Сквозившее в речах супруга отчаяние подтолкнуло к мысли о том, насколько же он одинок. И все вертевшиеся вокруг него женщины так и не смогли заполнить пустоту в сердце.

– Ты не признаёшь любовь, потому что обжегся? Поэтому вставал на пути отношений Азазеля и Софии? Не только из-за возмездия Люцифера, но и из-за страха, что Азу разобьют сердце. Кем она была, Аваддон? Девушка, из-за которой ты пал?

– Для своего юного возраста ты слишком проницательна. Это раздражает, – подытожил супруг, немного склонив голову. Волосы на его макушке пощекотали мне нос. – Ego semper dilexit vos tantum.

Я уставилась на Повелителя Смерти, как на что-то невероятное. Наречие, на котором он говорил, всколыхнуло внутри меня искры давно забытого тепла. Так случается, когда резко настигают далекие воспоминая.

– Иногда я припоминаю чей-то красивый голос. Мужской, он перекликается в памяти с криками матери о том, что она пожалела и передумала выполнять условия.

Аваддон закусил губу, но упорно молчал, пока я изливала детские бредни.

Приподняв руку, позволила завиткам теней погладить мои пальцы, но их контур не размылся.

– Преисподняя забрала возможность проникать в межмирье. Но раньше, когда краски реальности сменялись серыми тонами пустоты, я боялась застрять там навечно.

Что именно заставило разоткровенничаться, я не знала. Но интуиция подсказывала, что Аваддон должен знать один из моих давних секретов.

– Лишь однажды я задержалась там дольше дозволенного. Мне было пятнадцать. В тот день я случайно подслушала разговор служанок и узнала, что Ричард тайно в меня влюблен. Эта новость больно ранила. Казалось, что Рич предал нашу дружбу, и я нырнула в тени. В межмирье я видела единственное не лишенное цвета овальное зеркало на изогнутых ножках. Оно напоминало маяк в ночи. Помню, как робко заглянула в его мутную поверхность. – Меня прошиб озноб от воспоминания, которым я ни с кем не делилась. Успокаивая нервы, принялась теребить торчавшую из шва пояса ниточку. – От увиденного хотелось закричать. Зеркало показало меня старше на несколько лет. За спиной развевались крылья, однако они были сотканы не из привычной тени, а лучились светом. Но приводил в ужас вовсе не ангельский облик – белые перья покрывала кровь, она буквально стекала с крыльев на пол. И тут в зеркале мелькнул женский лик… Больше я там не задерживалась…

Аваддон издал протяжный мучительный стон и попытался отойти от стола, но я не позволила, схватив его за лацкан.

– Отомстить Кайлану за предательство, приструнить моего отца, доказать Люциферу свою важность, завладев неповторимым оружием… Мне понятны мотивы нашего брака, но ведь есть главная причина. Твое уязвимое место?

Аваддон осторожно отцепил мою руку от фрака, сменив гнев на милость.

– Я не могу. Не сейчас. Извини… – еле слышно прошептал он и неожиданно дотронулся губами до моего лба – так невесомо, как недавно упавшее перо коснулось пола. Меня всегда обескураживало то, как вспышка гнева Аваддона перетекала в заботу и ласку, точно в нем жило два разных существа. – Приглашу к тебе Клару, они с Лу ждут позволения навестить тебя.

Супруг отошел от меня, и на этот раз я позволила ему уйти. У каждого свои скелеты в шкафу, а я далека от заботливой женушки, которая поможет справиться с переживаниями и разобраться в себе. Наши отношения скорее можно было назвать больными, захворавшими от гноящейся ненависти, переизбытка лжи и чувства безысходности, не более.

Сообразив, что не получится незаметно подсунуть Аваддону Небесный Хрусталь, чтобы подслушать планы на совете Люцифера, я уточнила:

– Ты вернешься перед завтраком? – Я не стала расспрашивать, как и с кем он собирается провести остаток ночи.

– Вернусь, – коротко бросил супруг и, окинув меня блуждающим взглядом, вышел из покоев.

* * *

С Кларой и Лу я так и не встретилась. Может, они и заходили, вот только стоило мне вылезти из пропотевшего от жары и нервов платья и дотронуться щекой до подушки, как я задремала.

Аваддон восстановил магическую завесу клубящегося в дверях мрака, так что, кроме подруг, в покои никто бы не пробрался, поэтому я позволила себе утонуть в объятьях грез.

Во сне я надеялась увидеть ответы на тревожившие меня вопросы о таинственном отце, запертой в проклятой реке матери и возлюбленной Аваддона. Но в грезах жила только непроглядная тьма.

Под утро сердце странно заныло, его словно кто-то тянул в разные стороны. Мне вспомнился Ричард, по которому я безумно скучала. Изящная и беззащитная Мия, переживания за которую впивались иглами под ребра. И невинные люди во власти демонов.

На минуты меня все же настиг глубокий сон, я даже почувствовала, как взмокли шелковые простыни под моим метавшимся по кровати телом.

Тьма рассеялась, очистив центральную площадь Абракса, ту самую, на которой Елена казнила смутьянов и магов. Ноги утопали в глубоком снегу, а на его поверхности пестрили алым кровавые брызги.

Стуча зубами от пронзающего холода и ужаса, я не могла заставить себя пошевелиться. Рядом со мной, со стеклянными, пусто смотрящими в хмурое небо глазами, лежали сотни изломленных трупов мужчин и женщин.

Я подавила клокочущий крик глубоким вдохом, но тут взор наткнулся на знакомые пшеничные волосы. Ричард лежал в пяти шагах от меня. Неподвижно, с приоткрытым ртом, из уголка которого струйкой стекала кровь.

Желудок скрутило спазмом, и меня согнуло пополам, но