Адское пламя - Алиса Джукич

количество его последователей. Однако архангелов – его сыновей от Единой Богини – не так много, а точнее, всего семь, двое из которых пали много веков назад, а один после Великой Войны затерялся на землях людей.

Еще из поведанных Луизой легенд стало известно, что Самаил – старший сын Всевышнего – отрекся от отца и возглавил Ад, соблазнившись могуществом Бездны. За ним последовал еще один брат, личность которого скрыта древними заклинаниями забвения. Что именно заставило второго архангела отвернуться от человечества, Лу не поведала. Самаил обхитрил Тьму, впитав большую часть силы мироздания в свое тело. Но Бездна не желала всевластия самозванца, поэтому создала Принцев Ада, помогающих ей питаться заблудшими душами смертных. С пережитой вечностью Принцы нарекли себя приемными сыновьями Люцифера.

Во время рассказа демонесса часто вздрагивала и посматривала на входную дверь, словно ожидая, что сейчас кто-то ворвется и лишит ее головы за раскрытие секретов, но ничего подобного не происходило.

Также она сообщила, что именно от обронившего первый Грааль Михаила пошла родословная моих предков. Он добровольно напоил своей кровью первого короля Абракса, чтобы семья Грей стала проводником между людьми и Всевышним. Но два века назад, когда демоны осаждали королевство, священная связь оборвалась. На этом моменте Луиза многозначительно посмотрела на меня и вновь ударилась в рассказ, раскрывая новые детали прошлого.

Как оказалось, Михаил выступал главным архангелом, несущим возмездие. Он возглавил войско против старшего брата – Самаила. Кровопролитная война между ангелами и демонами длилась столетия, но в конечном итоге предатель Неба был повержен. Его навек запечатали в преисподней, и только после отречения от могущества Бездны Тьмы Люцифер сможет ступить на человеческие земли.

Пожертвовав Небесной силой, чтобы победить брата и защитить людей, Михаил не смог вернуться в Эдем и доживал свои дни, притворяясь человеком. Лишившись могущества, он потерял и бессмертие, перерождаясь в телах людей, однако Всевышний даровал сыну шанс вернуться на Небо, если тот разрушит свою оболочку в ночь древнего обряда соединения миров.

Клара каждый раз пятилась от стола, когда Лу произносила имя архангела, созвучное с именем ее трагично погибшего возлюбленного. От демонессы не ускользнуло, как фрейлина побледнела и схватилась за грудь, растирая через ткань корсажа сердце.

– Ты любила мужчину, который так же, как и Михаил, принес себя в жертву во благо вашего народа? – догадавшись о причинах резко изменившегося настроения моей подруги, поинтересовалась Луиза.

Клара опустилась в кресло неподалеку от нас и, спрятав лицо в ладонях, горько разрыдалась, так и не ответив на вопрос. Я легонько коснулась плеча демонессы, намекая, что не стоит бередить старые раны, и, благодарно улыбнувшись за раскрытие тайн, поспешила успокоить Клару.

Неожиданно кинжал, прикрепленный к ноге, стал невыносимо холодным, как многовековой ледник. Я взвизгнула, замерев на полпути к креслу.

Всхлипы и подвывания Клары мигом прекратились. Она вскочила с места и рванула ко мне, корчившейся и изо всех сил старавшейся отстегнуть от бедра оружие. Кожа под ним словно плавилась, а ремень упорно не поддавался, пока Лу не резанула по нему ножом для пергамента. Кинжал глухо упал на ковер, блеснув в свете люстр.

Я принялась растирать пульсирующий красный след в форме клинка. Желание пнуть обидчика возобладало над здравым смыслом. Я занесла носок бархатной туфли, но тут из лезвия, отражающего мое злобное лицо, послышался чарующий голос Кайлана.

Глава 9. Адель

Совет демонов начался.

Мы кругом столпились у кинжала, и я даже стукнулась лбом с Лу, склонившейся над лезвием, чтобы лучше слышать. Клара утерла слезы рукавом и тоже сосредоточилась. Ее непослушные кудряшки закрывали обзор на лезвие, в переливах которого отражались странные образы, постепенно складывающиеся в четкую картинку. Словно кто-то настраивал калейдоскоп.

– Невероятно, – прошептала я, разглядев, как серебро проецирует нахмуренного Кайлана.

Он сидел за длинным черным столом с золотыми прожилками и что-то отмечал в развернутом пергаменте. Рядом расположился расслабленный Астарот в аметистовой рубашке, а по правую руку от него восседала Лилит, нежно поглаживая сына по запястью.

Кинжал показывал картинку от лица Аваддона. Когда он немного повернулся в сторону окна, перед нашим взором предстал Люцифер, занимающий трон из костей во главе стола.

– Как это работает? – восхитилась я магии Небесного Хрусталя.

Лу пожала плечами, но все же кратко объяснила:

– Рукоятка кинжала выкована из того же материала, что и камень. Они словно вступают в тандем, когда находятся далеко друг от друга. Хрусталь может впитывать в себя события даже через непроницаемую ткань и позволяет владельцу оружия Рафаила на расстоянии следить за происходящим. Так рассказывала моя покойная бабушка, лично видевшая Великую Войну. Но точного механизма работы и активации камня в тот или иной период я не знаю.

Мне захотелось благодарно обнять Луизу. В порыве я потянула руки, но, одумавшись, посчитала такое рвение неуместным и подавила его. Заправив локоны Клары ей за кружевной воротник, чтобы не мешали, я вновь опустила взгляд на невероятный кинжал.

– Мы не можем сгубить Абракс целиком. Такая прямолинейная тактика слишком заметна и привлечет внимание архангелов, – перечеркнув свои записи, заявил Кайлан. Он говорил сухо и четко, как палач возле виселицы, будто не решал судьбы тысячи невинных, а считал налоги Франсбурга. – Нам нужно подготовиться к новой неизбежной битве с Небом.

– На нашей стороне Грааль. Как только поймем, как использовать сосуд, чтобы воздействовать не на нас, а на пернатых с нимбом, пошлем им голубя с весточкой. Мозгов у них все равно столько же, – грубо высказался Астарот, холодно посмеявшись над своей же шуткой.

– Кровь Адель отнюдь не принесет нам победу, боюсь, все сложнее, – покручивая бокал с вином в руке, отозвался Аваддон. Темное стекло ловило огненные всполохи свечей в замысловатых канделябрах и превращало их в радужные переливы на прозрачных гранях. Внезапно супруг с грохотом поставил бокал на столешницу, обращая гнев, который не смог унять алкоголем, на Повелителя Войны. – И впредь не смей говорить об Адель непочтительно, называя ее сосудом.

– Она дочь продажной шлюхи, Аваддон. София сгубила моего брата-близнеца, а после возлегла с нашим общим врагом! Ты скажешь, что принцесса пыталась спасти шкуру Аза, черта с два! София искала способ уберечь свою задницу, по глупости соединившись жизненной энергией с моим братом. – Астарот резко поднялся, нависая над столом. – И если понадобится, я сам насажу голову Адель на кол и преподнесу ее папаше как подарок на День Святых.

Я никогда особо не реагировала на колкие высказывания в свой адрес, но все же слова Астарота неприятно залегли камнями в желудке.

Ну, или меня