Воспоминания старого шамана. Путь волка - Хамархан Александр

«Пока я двигаюсь вперед, я счастлив и живой!»

И те, кто доживал до старости глубокой, своей Душой в дороге оставались навсегда…

***

Погоняя свою лошадь, Коля шел с большой нагруженной телегой, – старшим погонщиком в торговом караване. Путь не малый, весь на своих ногах, лишь изредка он лазил на повозку. Дорога дальняя, а груз тяжелый. Так берегли погонщики своих кормилиц – лошадей.

Спустя большое время, караван подъехал к горной речке. Моста по близости не оказалось, поэтому решение было - вброд переходить. Дорога с берега шла в воду и так же плавно появлялась на другом. Спешились погонщики, остановились. Вода в реке холодная, с верховий, на летнем солнце не успела разогреться, пока бежала с гор в долину. Так если в ней немного побродить, то ноги замерзают очень быстро.

Коля вел свою повозку первым. Он шел не торопясь, ногами проверяя каменное дно. Сперва – по щиколотку, по колено дальше, за тем по пояс и почти по грудь. Хотя дорога, та, наезженной была, весенний паводок и быстрина ямы размывали под водой. Их сверху не заметишь, не определишь. Туда могла телега угодить или случайно лошадь провалиться. А там и до беды не далеко. Преодоление такой преграды – всегда дело ответственное и хлопотное. Обычно выбирался старший, и самый опытный погонщик, который караван переводил. Так медленнее, чем без остановки, однако же, надежнее и безопасней.

Течение осложняло переправу. Коля под уздцы повел кобылу, немного под углом к потоку, так, чтобы не снесло повозку. Телега полностью вкатилась в реку, вода колеса постепенно скрыла, со стороны казалось, что она уже плывет.

«Такой наш мир – иллюзия сплошная. А мы живем, не ведаем», – остановился Коля, перехватился лучше и продолжил дальше движение вперед.

Вот половина пройдена уже. Лошадь пошла спокойно, она доверилась хозяину, ступала осторожно на скользком каменистом дне. Коля подъем почувствовал ногами: там начинался выход на другой, пологий берег. Лошадь поднялась за Колей, и подняла повозку за собой. Товар теперь на месте, шкуры не намокли, – дело сделано. Николай отвел повозку в сторону, подальше от дороги, чтобы не мешать другим. Лошадь опустила голову и начала щипать зеленую траву.

Река – холодный стресс и для людей, и для животных. Коля назад вернулся, речку бурную преодолел, не торопясь. Пока он проходил, все в напряжении ждали.

– Когда переберемся, сделаем большую остановку! Там отдохнем и пообедаем за раз, – он перебросился словами с одним из караванщиков. Тот кивнул Старшему, в ответ, и отошел к своим товарищам.

Коля взял другую лошадь и заново спустился в воду. Ее погонщик рядом шел. Одежда от воды намокла и прилипла к телу. От напряжения, сердце молотом стучало и отдавалось импульсом в ушах. Сосуды сузились от холода и пропускали плохо кровь. Ноги замерзли сразу, их постепенно начало сводить. Ответственность, однако, за товарищей, за лошадей и груз не позволяли расслабляться. А возбуждение и стресс разогревали, и мыслить заставляли быстро.

Телега полностью вкатилась в воду. Теперь немного по прямой, а дальше выход вверх. Река неслась потоком бурным, возле колес вращалась, возле лошадиных ног. Шум заглушал любые звуки, и даже, крики рядом были неслышны. Повозка шла и наезжала на препятствие, подпрыгивала вместе с грузом. Шатер ее раскачивался в стороны. Коля двигался по ходу, движения своего и курса, пытаясь быстрому течению противостоять. Вдруг что-то изменилось, пошло совсем не так. Лошадь осела неожиданно и оступилась, ее, с телегой, начало сносить. Казалось, будто ноги провалились. Караванщики заметили неладное, забеспокоились на берегу, они всю поняли опасность.

Коля осознал, что происходит: лошадь оступилась и попала в яму. Если сейчас помедлить малость, то унесет ее с телегой вниз. Им с напарником вдвоем не справиться.

Николай отдал поводья и наказал товарищу: что бы ни происходило, лошадь удерживать на месте. Он быстро выбрался на берег и до своей повозки добежал. Не распрягая лошадь хлестанул. Кобыла с места сорвалась и увлекла груженую телегу за собой. А перед самым спуском, хозяин развернул ее, и медленно спустил. Вот, Колина повозка «проплывает» перед погонщиком другим. Он вяжет к ней свою кобылу. Теперь, уже, на пару, они хлестали лошадей, вытаскивая общий и тяжелый груз.

Рывки раскачивали караванную повозку. Она то двигалась вперед, то останавливалась, то по неведомой причине скатывалась в яму. Что-то нужно было предпринять. Так, с каждым новым разом, под действием течения реки, повозки обе стягивало вниз.

Коля отцепился быстро. Он перевел подводу поперед реки и прицепил увязшую кобылу снова. Теперь они тянули выше по течению. Там было твердо: ни ямы, ни преграды под водой. Но лишь течение, сильное, мешало, сопротивлялось их движению вперед. Так после нескольких попыток малый караван «пошел». Он вырвался из плена и медленно, уже зигзагом, до берега, до самого «поплыл».

Погонщики смотрели сверху: как «два бывалых капитана» вели по речке «два малых корабля», а позади бурлили мутные круги.

В конце концов, спасение удалось. Повозка Колина «пошла» на берег. После, за ней, проехала вторая. А рядом шел промокший и усталый караванщик. Он рад был случаю и Николаю. Тут облегчение наступило у него в душе. Он избежал большой беды и неминуемых потерь.

Коля товарища оставил, но приказал поставить рядом, недалеко от спуска, лошадь – на всякий случай, если что. Сам же он двинулся обратно.

Третья повозка шла удачно: лишь на мгновение задержалась в том месте, где промоина была. Лошадь выходила из воды, вытягивая крытую телегу. Товарищ Колин