Северина и Адский Кондор - Вера Александровна Петрук

Касьян. Я нащупала его лоб, потом скользнула вниз и спрятала свои пальцы в его. Они были в крови, но мою руку сжали крепко. – Нет, мы ничего не сообщили, а сигнализацию бандиты отключили еще до нападения. Грамотно сработали. Это мой братец меня нашел.

Он не спросил о девушках, значит, их убили у него на глазах. Мне хотелось сказать, что нападавшие приходили за мной, но сейчас эти слова казались лишними. Погибли люди – больше говорить было нечего.

– У них в лесу были спрятаны снегоходы, – продолжил Касьян. – Человек пять, может, шесть, хорошо вооружены, профессионалы. Меня вытащили сразу, обездвижили и погрузили на мотосани, а потом стали расстреливать дом. Автоматчик, который меня вез, решил, что я без сознания. Я его вырубил, мы во что-то врезались, потом я долго полз, пока не нашел эту нору под елкой. О тебе сразу вспомнил. Погони не было, кажется, они потеряли мой след. Мне жаль, что так…

– Дважды не извиняются, – оборвала я его, уже приняв решение. – Понимаю, что ты тут надолго устроился, но придется вылезать. Я помогу.

– Насчет вертолета, я очень не хотел тебя отпускать. А они… они, знаешь…

Я не хотела знать, поэтому рывком поставила его на ноги, обхватив за пояс. Закончить он не смог, застонав от боли мне в плечо. Потом догадался зажать зубами кусок ветки и уже сам вцепился в меня, не сопротивляясь. Хорошо, что заканчивать предложение он не стал. Я точно не хотела знать, кем ему были те девушки.

Старуха не обрадовалась, когда я возникла у нее на пороге, да еще и с Касьяном, который висел на мне почти без сознания.

– Пригляди за ним, – не попросила, а почти приказала я. – Ты мне должна. Я вернусь завтра с транспортом и заберу его. Проследи, чтобы не умер. Кровь остановили, но раны серьезные.

К тому времени я уже бегло осмотрела ранения Касьяна. Обе пули прошли навылет чуть повыше коленей, но в том, что суставы не тронуты, уверенной я не была. Касьян хоть и с медицинским образованием, но свои ранения никак не комментировал. Возможно, не хотел казаться слабым, а может, еще какую причину придумал. О его психологических закидонах я не забывала.

Карга была в стельку пьяной, Касьян нуждался в профессиональной медицинской помощи, которую ни я, ни старуха в тех условиях оказать ему не могли, землянка была скверным укрытием, а я понятия не имела, куда уехали бандиты на снегоходах. Знала только одно – выбора у меня не было.

Дождавшись от бабки слабого кивка, я улыбнулась Касьяну, цвет лица которого куда-то исчез, уступив место пугающей белизне, а затем нырнула обратно в ночную тьму, вспоминая каково это: быть охотницей. К утру я должна была вернуться сюда со снегоходом и информацией, добытой у пятерых мертвецов. Живыми тех бандитов я уже не считала.

Эта ночь стала острием ножа. Мне не пришлось бегать по лесу в поисках мерзавца, потому что думать, как они, я умела. По какой-то причине им нужен был Касьян, и нелюди вернулись к пожарищу в его поисках. Дом еще горел, напоминая кусочек ада на земле.

Я устроилась в засаде, спрятавшись под валежником, но долго морозить зад в снегу не пришлось. Рев двигателей не заставил себя долго ждать. Слышалось, что моторы снегоходов работали на пределе. Оставалось надеяться, что топлива хватит на обратную дорогу до Лесогорска. А откуда еще могли прибыть эти гады? Вот только их возвращение в город в мои планы не входило.

Снайпер из меня был так себе, но дом разгорелся хорошо, и остановившиеся на опушке бандиты были отчетливо видны. Некстати подумалось о лесном пожаре. А что, если вслед за домом пыхнет весь лес, да еще и до старухиной землянки доберется? Пришлось успокаивать себя, что ветра нет, между домом и деревьями – пространство, а в лесу лежат сугробы, которые должны остановить пал. Да и верховому пожару разгуляться негде – на многих ветках тоже лежал снег.

– Да плевать мне на того типа, – между тем, рычал один из бандитов, напирая на другого. – Мне нужна эта стерва, и я точно знаю, что она кружит поблизости, поэтому мы остаемся и ждем ее здесь!

– Мерзавец убил Коляна, – не унимался другой. – Я ему башку оторву. Ты, Череп, как хочешь, а я отправляюсь его искать.

– Остынь, парень уже истек кровью и давно замерз в каком-нибудь сугробе. Он нам не нужен. Сначала Ведьма, потом все остальное. И помните – в нее не стреляем, берем живой.

Похоже, назревал конфликт, потому что бандиты заспорили.

Я не могла разглядеть их лиц, но на душе у меня завыли волки. Все-таки сукины дети явились за мной, будь они прокляты. И кому же это я так понадобилась? Да еще живой. Касьян сказал, что по домику огонь открыли сразу, значит, бандиты знали, что меня внутри нет. Тогда зачем эти кровавые разборки на весь лес? Вероятно, они взяли Касьяна, чтобы попытаться разведать обо мне, но зачем было убивать девиц? Все это указывало на почерк Аллигатора. Свидетелей тот не оставлял.

Найду и вырву сердце, пообещала я себе, а потом… Шум позади был едва слышный. Так начинают наступать на сухую ветку, потом резко убирают ногу, но нерожденный звук еще какое-то время витает в воздухе. Я была уверена, что хорошо спряталась, навалив на свое убежище валежника и заметя следы веткой. Но каждый хитрец когда-нибудь встречает соперника похитрее. Вот и мой черед настал.

Уже поворачиваясь, я поняла, что проиграла. Тяжелый приклад автомата летел мне навстречу неминуемо и, возможно, смертельно. Дернувшись, я поймала удар в висок и рухнула в темноту, жалея о тысячи дел, которые остались незавершенными.

Боли не было, но мне показалось, что я умерла.

– Пути Господни неисповедимы, а пути людские – и того пуще, – произнес хриплый голос снаружи того кокона, в который я куталась, зная, что ничего хорошего после пробуждения меня не ждет.

С возрастом способность к терпению стоит титанических усилий. Старушкой я не была, но уже давно не являлась и молодой девочкой, готовой сносить пытки и унижения ради цели, поставленной начальством. Сейчас же ни руководства, ни молодости. Одна злость на собственные ошибки. И простые человеческие чувства тоже прошли мимо. Любовь – знала ли я ее? Мне казалось, что это чувство подарил мне Егор, а после встречи с демоном-сердцеедом – снова лишь сомнения в душе.

Назвав так Касьяна, я немного протрезвела, злость на себя и мир притупилась. Касьян был «золотым