Северина и Адский Кондор - Вера Александровна Петрук

Что на этот раз ты задумал, Адский Кондор? Тебе настолько не понравилась наша любовь этой ночью? Или ты намекаешь, что за постель, лечение, еду и секс придется заплатить? Выставишь мне счет? Эти гостьи настолько важны, что ты не можешь стерпеть ни малейшего укола в их адрес? А как же я, лесная фея?

Разумеется, вслух я сказала другое:

– Подожду вертолета в своей комнате, – все, что пришло мне тогда в голову. Одно дело – словесная перепалка с незнакомыми девицами, другое – дуэль с тем, объятия которого все еще будоражили чувства. Проклятый Кондор! Мне давно стоило разозлиться на его мерзкое поведение, тем самым освободив себя, но я лишь жалела, что все так вышло. И хотела вернуться назад в минувшую ночь.

Но прежде, чем я встала, Кира удивленно спросила, обращаясь к хозяину дома:

– Какого вертолета? Разве ты не отпустил Стефана до января?

И тут же подхватила Арина:

– Если бы я знала, что будет еще рейс, позвала бы Лилию. И заказала бы выпивки. Твоих запасов нам точно на Новый год не хватит.

– О чем ты, Северина? – Касьян посмотрел на меня так, словно я снова бредила. – Мы же договорились, что вертолет заберет всех после Нового года.

Я втянула воздух сквозь зубы, заставляя себя разжать кулаки. В Касьяна я бросила взгляд, который, будь он ножом, вонзился бы ему между глаз по самую рукоятку.

– Да уж, без дураков и дур в этом мире скучно, – выдохнула я и выбежала, хлопнув дверью. Впрочем, дура здесь была только одна. И она еще недавно верила, что с сумасшедшим можно договориться. Интересно, знали ли эти трое новеньких о его заболевании? Или не было никогда психического расстройства, а Касьяну всего лишь было скучно по жизни?

Собиралась быстро. Я давно приметила лыжи, которые появились вместе с гостьями. Схватив первые попавшиеся, я нацепила лыжный костюм уже не помню кого и, не теряя ни секунды, оставила дом, который наверняка будет мне сниться в кошмарах вместе с его обитателем.

Третья попытка должна быть удачной. Во-первых, Касьян занят, во-вторых, у меня были лыжи и кое-какие запасы, которые я наспех побросала в рюкзак одной из девиц. В-третьих, злость должна была придать силы. А еще я была сытой и выспавшейся. Все получится.

Оставалось не замечать слезы, которые набухли в уголках глаз. Я смахнула их перчаткой и устремилась в лес, к реке, помня и о медведе-шатуне, в существовании которого не сомневалась, и о лесопилке, где могли быть люди Касьяна, которых он до сих пор от меня скрывал, и о самом Адском Кондоре, который полностью оправдывал свое прозвище.

Безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится. Именно таким мне и представлялся грядущий путь. Душа рвалась назад, к Касьяну, спросить о том, почему рухнул мост, который, как мне казалось, нам удалось возвести.

Над головой зависла туча цвета древесного угля – для зимы совсем не характерная. Эта туча отражала мои греховные мысли, потому что я знала: если Касьян снова найдет меня в лесу, наша очередная драка будет смертельной. Уж лучше пусть он даст мне дойти до Лесогорска. А я точно до него доберусь. Когда я становилась злой и принципиальной, я превращалась в настоящую Ведьму. Что мне расстояние, холод и медведи – я только что вонзила кусок льда себе в сердце.

Чувство дежавю – не из моих любимых, но именно оно преследовало меня с тех пор, как я покинула домик Касьяна и устремилась к реке. Следы прятать даже не пыталась. Если Касьян со своими любовницами решит догнать меня, их ждет бой, настроена я была решительно. Чувство уверенности придавал револьвер, который я-таки украла из хозяйской комнаты, пока сам хозяин распивал винишко со своими любовницами. А вот душевное равновесие вернуть не получалось. То был просто случайный секс, по крайней мере, я старалась так о нем думать, но почему-то не сходилась мозаика, будто я пыталась вставить в картину кусочки от чего-то совсем другого.

Солнце перевалило за полдень, потеплело. На лыжах я не стояла давно, но тело сразу вспомнило нужные движения. Добравшись до реки, я решила по льду не идти, а перешла на другой берег, держась кустов. Направлением выбрала лесопилку, так как поблизости от нее должна была находиться грузовая дорога. Заходить на сам объект не стану, если найду дорогу, буду считать, что победила. В молодости я любила лыжный спорт и не раз участвовала в беговых соревнованиях. Как только выйду на трассу, подключу скорость, хотя держаться буду по-прежнему придорожных кустов. За день до Лесогорска не дойду, а вот за два – есть вероятность. В украденный рюкзак я сложила сухофрукты из лже-таблеточницы Касьяна, батон белого хлеба и баночку красной икры – все украла из буфета. Я также стащила чайник, чтобы кипятить снег – в общем, подготовилась получше, чем в первые два раза. Меня не очень устраивал цвет костюма – ярко-розовый, отчетливо видимый даже в сумерках, зато в нем было тепло и удобно.

К пяти, когда красный солнечный диск спрятался за деревьями, заметно похолодало, и я увеличила скорость. У Касьяна оставался снегоход, а я даже не бралась гадать, что у него могло быть на уме. Положа руку на сердце, вступать с ним в смертный бой совсем не хотелось. А уж тем более с этими девицами. Интуиция подсказывала – со всеми четырьмя я не справлюсь. У Киры были сбитые костяшки пальцев – такие следы остаются у всех, кто всерьез занимается рукопашной, а летчица Арина имела такой вид, что у нее где-то припрятан огнестрел. Про укротительницу львов Тамару я не знала, что и думать. Она была такой же темной лошадкой, как и Касьян. Если нападут все сразу, мне несдобровать. Даже с револьвером.

Скрипели лыжи, поднялся крепкий ветер, который тревожил замороженные ветви, отчего те стонали и вздыхали, наполняя лес подозрительными звуками, и все же новый шум сразу привлек мое внимание. То ли стук, то ли треск – он раздавался со стороны реки, от которой меня отделяла полоса запорошенных снегом кустов. Какое-то время я еще бежала и пыталась его объяснить, но ничего логичного на ум не приходило. Когда раздалось кряхтение, я сперва ускорила шаг, решив, что это некрупный зверь готовится к ночной охоте – может, росомаха или лиса, но потом вдруг услышала мат. Ругался старческий голос и принадлежал он, кажется, женщине. Разобрать было сложно, потому что я успела нырнуть в овраг. Пришлось