Горящий призрак без имени - Герман Гусаров

— Что ты там говорил про дыхание?

— Я слышал, как ночью кто-то дышал прямо в моей комнате.

— Наверное, это один тот же человек.

— Получается, если бы я остался здесь, пока ты ходишь, он бы забрал и меня?

— Скорее всего, так.

На секунду я представил, как худой лысый мужчина в чёрном плаще вылезает из картины и утаскивает меня внутрь.

— Что если он вылез из картины? — предположил я вслух.

— Учитывая все странности — это логично.

Ева подошла к столу, где по-прежнему лежала Агата. Картина была слегка сдвинута, но оставалась на том же месте. Она взяла её в руки и поднесла к лицу.

— И как же ты это делаешь?

И вдруг я заметил пропажу.

— Вот же она!

— Кто?

Я указал на стол. Портрет с жуткой женщиной всё это время лежал под портретом Агаты.

— Так она не пропала, — сказала Ева. — Но кто из нас её туда положил?

— Может это и не мы были.

— Если это сделал похититель, пока мы были в забвении, то почему он сразу не убил нас?

— Я не знаю, но если он вылез откуда-то из этих картин, их надо уничтожить.

— Погоди, успеем, я хочу понять, из какой именно он вылез.

— Зачем?

— Затем чтобы оставить себе Агату, я не хочу уничтожать её. От неё буквально пахнет, как от моей подруги, это жутко, но в то же время, я думала что больше никогда не почувствую этот запах.

— Ладно, тогда давай хотя бы сожжём женщину.

— Хорошо.

Ева отложила Агату, мы взяли портрет женщины, и перешли в ванную. Положили его в ванну, Ева без сожаления полила его пивом, после чего поднесла зажигалку. Полотно долго не хотело зажигаться, но в итоге появилось слабое пламя. От него приятно веяло пивом.

— Ладно, — глотнула пива Ева, — будем считать, мы обезопасили себя. Теперь надо разобраться с картиной.

Вернулись в комнату. Ева подняла Агату и стала вертеть её в руках, как в первый раз. Рассматривала со всех сторон, будто ожидая, что картина сама ответит на все вопросы. Развернув её задней стороной, она всматривалась дольше обычного. Затем попросила меня выключить свет. В темноте она поднесла картину к окну и произнесла:

— Твою мать… Ты только глянь.

Подойдя к ней я заметил, что уличные фонари просвечивают сквозь холст, словно мы смотрим через мантию.

— Ого. Раньше же так не было?

— Нет, днём он не просвечивал. Да и вообще сомневаюсь, что масляные краски могут так просвечивать.

Ева развернула Агату к нам передом, с лицевой стороны картина не просвечивала.

— Прозрачна только с одной стороны, как полицейские зеркала в фильмах.

— Хм… — задумался я. — Кажется я начинаю понимать, как он наблюдал за нами.

— Через Агату?

— Да, поэтому и дыхание я слышал только ночью, днём картина снова непрозрачная.

— А портрет той женщины зачем?

— Хрен его знает, может это и был похититель.

— Ну если это был он, то получается мы его уничтожили и теперь спасены? Конец войне?

— Если только женщина не была лишь окном.

— Окно же Агата.

— Я не знаю, просто спекулирую.

— Хорошо, но тогда почему весь пол мокрый, а картина нет? — Ева нахмурилась. — Если бы похититель магическим образом или как-то вылез из неё, разве он не должен был намочить всё вокруг?

— Может он был аккуратен.

Ева забавно посмотрела на меня.

— Ладно, давай поищем источник этих следов, — предложила она. — Может он вообще из унитаза вылез.

— Кстати мы же туда пауков слили.

— Получается, всё сходится.

Мы включили свет и начали смотреть с туалета. Кто-то перевернул тут всё вверх дном. Пропали грязные тряпки, которыми мы вытирали густую чёрную массу. Исчезли также и тазики, в которые мы собирали её. На кухню и в спальню родителей он вроде как не заходил. Больше всего мокрых следов было в зале и моей спальне. Мы заметили, что рама от картины, почему-то лежит в моей комнате, посреди огромной лужи.

Мы медленно приблизились к ней. Ева хотела поднять её, но не смогла оторвать от пола. Тогда я встал с другого краю, и мы вместе попытались поставить её на ребро. Вес был такой, будто это цельный кусок толстого металла.

— Чего это вдруг она такая тяжёлая стала?

— Давай поставим её к стене, — скомандовала Ева.

Мы протащили её по линолеуму, на котором остались вмятины и прислонили к стене. Отойдя назад, мы замерли. Никто не мог проронить ни слова, потому что каждый пытался осмыслить, на что он смотрит. Не выдержав, Ева выругалась:

— Да какого хрена, вы что ли прикалываетесь?

— На приколы эту уже не похоже.

Рама вела в длинный бетонный коридор.

Глава 20. По ту сторону рамы

Из портала в раме задувал ветер. Комната наполнялась промозглым, влажным воздухом.

— Вот мы и столкнулись с неизведанным, — сказал я. — Что будем делать?

— Не знаю как ты, а я собираюсь сдержать обещание и надрать зад тому, кто это устроил.

— Ты полезешь туда?!

— Мне не хочется, но и закрыть глаза на это я не могу. К тому же вдруг я найду там живую Агату? Я считаю риск стоит того.

— Ну да.

— Кстати Дим, у тебя вроде бы где-то был молоток?

— Могу ещё кухонный нож дать.

— Не, я лучше возьму молоток.

— Хорошо.

Я сходил в зал и отыскал в груде одеял старый, но крепкий молоток на деревянной ручке. Затем сбегал на кухню и взял себе огромный тесак для рубки костей. Всегда мечтал им побаловаться, но не думал, что придётся это делать в такой ситуации.

— Ты хочешь идти со мной? — спросила Ева, когда я вернулся.

— Да.

— Это смело, не буду тебя отговаривать, но надеюсь ты понимаешь, что скорее всего мы не вернёмся.

— Понимаю.

Ева кивнула. Мы оба вновь посмотрели в портал. Там открывался вид на полукруглый коридор. Его изогнутые, выпирающие наружу стены, напоминали рёбра в