Горящий призрак без имени - Герман Гусаров

— Есть немного.

— Тогда возьми себя в руки, потому что нам придётся спуститься туда.

— А ты уверена, что нам вниз?

— Следы ведут туда.

У пропасти не было никаких перил, поэтому я старался держаться подальше от края. Ева обошла её кругом и нашла короткую ржавую лесенку, свисающую до выступа. Мы подёргали её, она болталась, но вроде не отваливалась. Ева дала мне телефон и молоток, а сама попробовала спуститься. Я видел, что ей и самой страшно, она пыталась действовать осторожно, не перекладывать весь свой вес на лестницу сразу.

Под тяжестью Евы лестница заскрипела, немного просела, но выдержала. Ева спрыгнула на узкий уступ, отряхнула руки от ржавчины, затем я сбросил ей молоток и телефон. Засунув тесак деревянной ручкой в задний карман джинс, я стал спускаться. Сложнее всего было повернуться спиной к пропасти и потом нащупать ногами лесенку. Когда я спрыгивал на уступ, Ева подхватила меня, чтобы я не свалился.

Мы осмотрелись, посветили на дверь, валяющуюся на полу, и вдруг нас осенило: дверь не валялась, она лежала закрытой в дверном проёме. Я светил телефоном и держал Еву за пояс юбки, а она обеими руками схватилась за дверь и потянула на себя. Та распахнулась на удивление просто, хоть и выглядела старой на вид. Наверное, ей регулярно пользовались.

Мы заглянули в темноту. Изогнутый коридор со ступеньками на стене, уводил куда-то влево.

— Ладно, это странно, — хмыкнула Ева. — Но уже не особо удивляет.

— Не похоже что это место задумывалось таким изначально. Выглядит, слово его перевернули.

— Давай попробуем схватиться за те перила, и как-то скатится по стене вниз.

— А что если внизу ещё провал и разобьёмся?

— Поэтому будем держаться за перила.

— Ну давай.

Взявшись руками за перила, вмонтированные в стену, мы спустились на неё и стали медленно сползать вниз. Горизонтальный коридор вывел нас к очередному квадратному колодцу, который походил на шахту лифта. Стены тут покрывал металл. Из стен, словно сучки на дереве, выступали трубы, а в центре громоздилась какая-то опора из решёток и прутьев, напоминавшая башню крана. Всё это покрывала рыжая ржавчина, которая поблёскивала от влаги.

— Смотри, там что-то вроде доски между перекладиной башни и проходом.

— Наверное нам туда.

Использовав опору, как лестницу, мы кое-как опустились к деревяшке. Она шаталась, но нам удалось перебраться по ней к новому коридору, на этот раз круглому. Он походил на трубу канализации, его стены покрывали какие-то склизкие наросты, а понизу текла мутная вода.

— Господи, ну и где мы оказались? — спросил я.

— Не знаю, после портала в раме меня уже ничего не поражает. Если хочешь, давай я провожу тебя назад, пока не поздно. Думаю, дальше лучше не будет.

— Нет, я с тобой, раз уж пошёл. Не буду же я сидеть один в квартире, пока ты тут.

— Хорошо. На самом деле я рада, что ты со мной. Хоть ненависть к похитителю и подгоняет меня, я не уверена, что смогу идти вперёд, если останусь одна.

Когда мы полусогнутые пошли по воде, я мысленно похвалил себя за то, что предложил обуться. Вода просачивалась сквозь подошву, но это было лучше, чем идти тут в носках.

Мы светили себе под ноги и постоянно смотрели вперёд, но кроме темноты ничего не видели. Труба плавно заворачивала то влево, то вправо. Несколько раз мы останавливались, и садились на корточки, чтобы передохнуть, так как идти согнувшись, довольно тяжело.

Я удивился и остановил Еву, когда впереди замаячил жёлтый огонёк.

— Свет? — спросила она. — Похоже на конец туннеля.

— Может мы выйдем к людям?

— Или прямиком к похитителю.

Предположив это, мы стали идти тише, стараясь не хлюпать водой. С приближением света в трубе становилось теплее. Когда до выхода оставалось метров тридцать, мы остановились и прислушались, но кроме журчания воды ничего не услышали. Тогда подошли к краю и выглянули.

Теперь мы очутились в просторном длинном коридоре, освещённом обычными лампочками накаливания. Над потолком и около пола проходили трубы, стены покрывали непонятные наросты, ржавчина и прочие мерзости. Пахло чем-то влажным. Мы спрыгнули, и увидели, что вдоль стены, из которой мы вылезли полно точно таких же труб, как наша.

— Значит, здесь есть электричество, — сказала Ева, выключая фонарик.

Пока мы шли по коридору, я заглядывал в каждое отверстие на тот случай, если кто-то поджидал там. Везде была лишь тьма. Коридор подводил нас к двери, откуда доносились странные звуки. Там будто что-то кипело.

— Что там вариться? — спросил я.

— Пойдем, узнаем.

Мы вышли к развилке с тремя ответвлениями, звук шёл спереди, мы направились туда. Перед нами предстала просторная зала, и первое что бросилось в глаза — это высокая деревянная церковь, чьи купола упирались в железный потолок. Вместо креста на верхушке красовался шпиль загадочной формы.

— Ёперный театр, — прокомментировала Ева.

— Он самый.

Часть стены храма была разобрана, доски сложены на полу. Вместе с ними в разобранном виде лежат скамейки и постаменты, кто-то проводил демонтаж. От всего этого идёт приятный запах свежего дерева. Помещение заполнял дым, сочившийся из неизвестных мест. Вокруг храма стояли пузатые цистерны, в которых что-то бурлило. Их опутывала вереница металлических труб. Ржавые стены помещения покрывала испарина.

— Ну и что это за херня? — шёпотом спросила Ева.

— Я не знаю, какая-то церковь.

— Что она тут делает?

— Может картины дела рук сектантов?

— Сатанисты, ктулхуисты и древние боги, — только этого нам тут не хватало.

Из помещения влево и вправо шло два коридора, за церковью была закрытая дверь с высоким порогом, как на кораблях. Никаких признаков людей, только кипение котлов. Мы приготовили наше оружие.

— Мы правда делаем это?

— Ну да.

Стали двигаться в сторону храма, готовые напасть на врага в любой момент. Расщелина в стене постепенно приоткрывала взор на почерневшие от времени стены, лавки, как в католических церквях и ярко-белые шторы, как мне сперва показалось. Но это были вовсе не шторы, а длинные белые волосы. В центре храма мы увидели гигантский макет головы на пьедестале!

— И как с этим драться? — спросила Ева.

Макет изображал женскую голову, с белым каре, похожим на причёску Евы, только с чёлкой. Вместо глаз у головы провалы один больше другого, а за ними темнота. Цвет кожи идеально совпадал с цветом волос.

—