Полное собрание историй о привидениях - Монтегю Родс Джеймс

похвалил он меня, – наберись терпения, и я сообщу тебе ровно столько, сколько уже сообщил Джону. Но имей в виду: ты не сможешь обратиться в суд на основании моего устного заявления – тебе нечего будет предъявить, кроме своего честного слова, а Джона голыми руками не возьмешь, он на одно твое слово найдет десять таких, что хоть святых вон выноси! Ну, с этим ясно, теперь к делу. Видишь ли, мне пришла фантазия написать завещание каким-нибудь необычным способом, и я написал его в книге – в печатной книге, Мэри. А у меня в доме тысячи книг. Но – внимание! Не трать на них время, ибо той книги нет среди них. Она хранится в надежном месте – там, куда Джон мог бы запросто пойти, если бы знал, где искать, и куда тебе хода нет. Завещание выправлено как полагается, подписано и засвидетельствовано, только на свидетелей не очень рассчитывай, навряд ли ты их скоро отыщешь».

Я по-прежнему молчала. Если бы я позволила себе малейшее движение, то, боюсь, схватила бы старого негодника за плечи и хорошенько встряхнула. Он лежал да посмеивался.

«Так-так, – наконец изрек он, – ты приняла эту новость с похвальным спокойствием, и, раз уж я хочу предоставить вам обоим равные шансы, а у Джона есть небольшое преимущество в виде свободного доступа в то место, где хранится книга, я сообщу тебе две дополнительные подробности, о которых ему не сказал. Завещание написано по-английски, но ты не поймешь этого, даже если тебе посчастливится увидеть его. Вот тебе первая подсказка. Вторую ты обнаружишь после моей смерти в письменном столе, в конверте с твоим именем: внутри будет некое указание для поиска книги, если, конечно, тебе хватит ума им воспользоваться».

Через несколько часов дядя скончался, и, хотя я обратилась к Джону Элдреду в попытке…

– К Джону Элдреду? Простите, миссис Симпсон… На днях я повстречал человека по имени Джон Элдред. Как выглядит ваш кузен?

– Мы с ним не виделись уже лет десять. Должно быть, теперь это сухопарый стареющий джентльмен, и, если он не сбрил свои чудовищные бакенбарды на пол-лица, которые, кажется, называют «дандрери»…

– Так и есть! Это он.

– Где же вы повстречали его, мистер Гарретт?

– Не знаю, можно ли вам сказать… – слукавил мистер Гарретт. – В одном публичном месте. Но вы не закончили рассказ.

– Собственно, рассказывать больше нечего. Джон Элдред, как и следовало ожидать, письма мои попросту игнорировал. После дядиной смерти он завладел всем его имуществом, включая усадьбу, а мы с дочерью не от хорошей жизни стали сдавать внаем комнаты, хотя на поверку это оказалось вовсе не так ужасно, как я поначалу опасалась.

– Но вы остановились на конверте…

– Ах да! Загадка вот в чем… Достань-ка у меня из стола записку и покажи мистеру Гарретту.

На маленьком листке бумаги не было ничего, кроме пяти цифр, написанных подряд, без пробелов и разделительных знаков: 11334.

Мистер Гарретт задумчиво воззрился на них, хотя в первый миг глаза его вспыхнули. Потом он состроил недовольную гримасу и спросил:

– Как вы думаете, у мистера Элдреда есть какие-то возможности, которых нет у вас, чтобы выяснить название книги?

– Должно быть, есть; во всяком случае, у меня мелькала такая мысль, – ответила миссис Симпсон, – и вот почему. Вероятно, дядя составил завещание в мою пользу незадолго до смерти (кажется, он и сам говорил мне об этом) и книгу с завещанием незамедлительно удалил из своей библиотеки. Но все его книги учтены и описаны в каталоге, а каталог, понятное дело, у Джона, и Джон всегда строго следил за тем, чтобы ни одна книга не была продана. Мне говорили, что он без конца ездит по книготорговцам и библиотекам. Полагаю, он давно сверил с каталогом все книги в дядюшкиной библиотеке и знает, каких именно недостает, – за ними-то он и охотится.

– Да-да, так и есть, – кивнул мистер Гарретт и погрузился в размышления.

На следующий день ему пришло письмо с приказом прервать отпуск в Бёрнстоу и срочно вернуться на службу, о чем он с большим сожалением известил миссис Симпсон.

Как ни жаль было Гарретту расставаться с милыми хозяйками (а им с ним), у него появилось предчувствие, что близится некий кризис, исход которого чрезвычайно важен для миссис (и мисс! – добавим мы от себя) Симпсон.

В поезде Гарретт изнывал от нетерпения и беспокойства. Он всю голову себе сломал, пытаясь припомнить библиотечный шифр той книги, которую запрашивал мистер Элдред, чтобы сопоставить его с цифрами на листке миссис Симпсон. Очевидно, недавнее потрясение так ужасно подействовало на него, что он напрочь забыл не только название и содержание книги, но даже отдел, куда сам не единожды ходил за ней! Вся прочая топография библиотеки, как и прочие обстоятельства, связанные с его работой, послушно всплывала у него в памяти, и оттого он еще больше досадовал на себя.

Имелся и другой повод для недовольства. Надо же быть таким олухом – в раздражении Гарретт даже топнул ногой, – чтобы сперва замешкаться, а после и вовсе забыть спросить у миссис Симпсон, как называется усадьба, где живет Элдред! Ну, это хотя бы поправимо: всегда можно написать ей.

Хорошо еще, что у него был при себе секретный ключ, а именно ряд цифр, записанных на листке бумаги. Если они соотносятся с маркировкой книг в библиотеке, вариантов совсем не много: 1.13.34, 11.33.4 или 11.3.34. Он в два счета проверит их все и, если какой-то книги не окажется на месте, легко выяснит, где она. И Гарретт не мешкая приступил к делу. Правда, несколько минут ему все же пришлось потратить на то, чтобы объяснить свое преждевременное возвращение квартирной хозяйке и коллегам. Номер 1.13.34 был на месте и не содержал никаких посторонних записей. Далее следовало наведаться в одиннадцатый отдел, расположенный в той же галерее, и тут Гарретт почувствовал, как внутри у него все сжалось – вероятно, от подспудных ассоциаций. Но он обязан был завершить начатое. Бегло взглянув на 11.33.4 (этот номер первым попался ему на глаза – на корешке какой-то новенькой книги), он скользнул взглядом по полке с изданиями ин-кварто, соответствовавшими коду 11.3. Там и обнаружился пропуск: отсутствовал номер 34. В мгновение ока убедившись, что книгу не переставили по ошибке на другое место, Гарретт помчался в вестибюль.

– Кто-нибудь выносил книгу одиннадцать – три – тридцать четыре? Не помните, не попадался вам на глаза такой номер?

– Номер? Вы хотите, чтобы я помнил номер? За кого вы меня принимаете, мистер Гарретт! Вот вам формуляры, сами и ройтесь в них, если вам нечем заняться.