Полное собрание историй о привидениях - Монтегю Родс Джеймс

вернулся к работе, он – по настоянию старшего библиотекаря – взял недельный отпуск, дабы сменить обстановку и окончательно прийти в себя. Через несколько дней после странного происшествия молодой человек уже шел по железнодорожной платформе, высматривая подходящее купе для курящих в поезде, который должен был доставить его в прибрежный городок Бёрнстоу, где прежде Гарретт никогда не бывал. Только одно купе отвечало его желаниям, но, едва он приблизился к двери, в проеме возникла мужская фигура, так живо напомнившая мистеру Гарретту о недавнем жутком случае в библиотеке, что ему сделалось тошно и он не раздумывая рванул на себя дверь соседнего купе, лишь бы поскорее спрятаться, словно за ним по пятам гналась смерть. Поезд тронулся. Должно быть, Гарретт снова лишился чувств – очнулся он от запаха нюхательной соли, которую кто-то поднес к его лицу. Его лекарем оказалась миловидная пожилая леди; она и ее дочь были единственными пассажирами в этом вагоне.

Если бы не обморок, Гарретт навряд ли вступил бы в беседу с попутчицами. Однако при сложившихся обстоятельствах неминуемо воспоследовали изъявления благодарности, вежливые вопросы и ни к чему не обязывавший дорожный разговор. К концу пути Гарретт обзавелся не только заботливым лекарем, но и квартирной хозяйкой: миссис Симпсон сдавала в Бёрнстоу комнаты, которые, судя по их описанию, его более чем устраивали. В это время года городок был пуст, поэтому Гарретт довольно много времени проводил в обществе матери и дочери, находя его весьма приятным. На третий день своего пребывания в Бёрнстоу он уже так подружился с хозяйками, что те позвали его провести вечер в их гостиной.

В ходе вечерней беседы невзначай всплыл тот факт, что Гарретт служит в библиотеке.

– Ах, библиотеки – это чудесно! – сказала миссис Симпсон, со вздохом опустив рукоделие себе на колени. – Однако же книги сыграли со мной злую шутку… Вернее, не книги, а книга.

– Книги кормят меня, миссис Симпсон, и я не скажу о них дурного слова. Мне очень жаль, что вам они принесли несчастье.

– Возможно, мама, мистер Гарретт сумел бы помочь нам разрешить загадку, – вставила мисс Симпсон.

– Я не хочу обременять мистера Гарретта поисками, на которые может уйти вся жизнь, моя милая, не хочу докучать ему нашими неурядицами.

– Нет-нет, миссис Симпсон. Если я хоть в какой-то мере могу вам помочь, прошу вас, скажите мне, в чем заключается эта загадка. Если нужно что-либо разузнать о книге, я к вашим услугам, у меня есть и навык, и возможности.

– Да, я понимаю… Беда только в том, что мы не знаем названия книги.

– А о чем она, вы тоже не знаете?

– Увы, и этого не знаем.

– Мы знаем, мама, что, скорее всего, она не на английском… Хотя для поисков этого явно мало.

– Пожалуй, мистер Гарретт, – произнесла миссис Симпсон, которая так и не возобновила свое шитье и теперь задумчиво смотрела на огонь в камине, – я расскажу вам нашу историю. Надеюсь, вы сохраните ее в тайне? Благодарю. История такая. У меня был дядя… доктор Рант. Возможно, вы слыхали о нем. Не потому что он был человек выдающийся, а потому что для своего погребения он избрал очень странный способ.

– Кажется, я встречал это имя в каком-то путеводителе.

– Вот-вот, – отозвалась миссис Симпсон. – Он завещал – старый негодник! – похоронить себя сидящим за столом и одетым как при жизни, для чего заранее выстроил под землей, прямо в поле за домом, большой кирпичный склеп. Надо ли удивляться, что люди из окрестных деревень до сих пор уверяют, будто знакомую фигуру в черном облачении постоянно видят тут и там. Но не будем, голубчик, рассуждать о загробных делах, – продолжила миссис Симпсон. – Так или иначе, он умер, лет двадцать с лишком тому назад. Мой дядя был священник, хотя каким чудом ему удалось принять сан, ума не приложу. В последние годы жизни он совсем забросил обязанности пастора – и хорошо сделал, по правде говоря! – и жил на доходы от имения… Очаровательная усадьба, неподалеку отсюда. У него не было ни жены, ни детей; из родни – только племянница, то бишь я, да племянник, и обоих он не больно-то жаловал. Впрочем, дядюшка никого не любил, надо отдать ему справедливость. Но из нас двоих он все-таки больше благоволил к моему кузену – во многом они были под стать друг другу, чего нельзя сказать обо мне: Джон пошел в дядю и характером, и повадками, в которых, уж простите за прямоту, проявлялась его грубая и коварная натура. Возможно, мой дядя тем не менее предпочел бы меня, если бы я не вышла замуж, но я вышла, к его великому неудовольствию. Ну да ничего не поделаешь. Итак, у него было имение и куча денег, как выяснилось впоследствии, и всем своим богатством он распоряжался единолично. Предполагалось, что после его смерти мы с кузеном унаследуем его состояние в равных долях. Однажды зимой, лет двадцать назад, как я уже говорила, он сильно занедужил и послал за мной. Мой муж был тогда жив, но старик не желал и слышать о том, чтобы мы приехали вместе. Подъезжая к усадьбе, я увидела, как кузен Джон в открытой коляске отбывает в превосходном расположении духа, по крайней мере, мне так показалось. Я поселилась в дядином доме и прилежно ухаживала за больным, хотя очень скоро поняла, что он уже не поправится; да он и сам это понимал. За день до своей кончины он ни на шаг не отпускал меня от себя, и я сердцем чувствовала: дядя собирается сообщить мне что-то… скорее всего, неприятное… и до последнего откладывает – боюсь, намеренно, желая заставить меня томиться неопределенностью. Наконец час пробил.

«Мэри, – сказал он, – Мэри, я составил завещание в пользу Джона: ему достанется все, Мэри».

Что и говорить, это был удар для меня. Мы с мужем жили небогато, и, если бы муж мог позволить себе свободнее распоряжаться деньгами, это продлило бы его дни. Так я подумала, но дяде ничего или почти ничего не сказала: лишь заметила, что он вправе поступать, как ему угодно, – отчасти потому, что не находила слов, отчасти потому, что ждала продолжения. И я не ошиблась, продолжение последовало.

«Однако ж, Мэри, – сказал он, – я недолюбливаю Джона и потому написал еще одно завещание – в твою пользу. Ты можешь получить все. Только сперва тебе придется найти это завещание. Ведь я не скажу, где оно! – Он захихикал, очень довольный собой, а я молча ждала, догадываясь, что он еще не закончил. – Умница, –