Красный бубен - Олег Владимирович Попов

4

Мишка спустился на земляной пол, присел на корточки, пощупал руками вокруг. Нашарил бутылку. Сунул за пазуху, и тут в темноте вспыхнули два желтых глаза. Мишка замер. Глаза рванулись к нему. Мишка заорал и быстро, как в мультфильме, вскарабкался наверх. Следом из темноты выскочила желтая рука с синими ногтями. Коновалов резко опустил крышку и прищемил руку. Рука забарабанила ногтями по полу.

– Помогите! – Коновалов навалился на крышку. – Вырывается!

Рука, перебирая пальцами, вылезла уже до локтя.

На Коновалова сверху навалился дед Семен. Но это не помогло. Рука вылезла по плечо, и крышка люка захлопнулась. Это была отдельная рука, которая действовала самостоятельно.

Семен и Коновалов уже видели такие руки и поэтому не очень удивились.

– Это Андрюха Жадов залез ко мне! – закричал Семен.

Рука побежала по полу, набирая скорость, как самолет по взлетной полосе. Мешалкин выхватил из кармана резец, воткнул в запястье и пригвоздил руку к полу. Рука задергалась.

– Смотрите! – Коновалов показал пальцем на татуировку. «Витя под восходящим солнцем». – Это не Жадов твой! Это Витьки Пачкина рука!

Абатуров плеснул на руку святой водой. Рука задымилась. Кожа сморщилась и потрескалась.

– Окно откройте! – крикнул дед.

Мешалкин сорвал занавески с петухами и распахнул окно.

Солнечный луч упал на проклятую руку. Рука вспыхнула и превратилась в кучку пепла.

Коновалов сел, вытащил из-за пазухи бутылку, выдернул зубами пробку, отпил порядочно и передал Мешалкину. Юра хлебнул и передал Ирине. Ирина протерла рукавом горлышко и осторожно глотнула.

– Не по-русски пьешь, – заметил Абатуров, принимая бутылку.

– Что с этим будем делать? – Коновалов показал на пол.

– Будем кончать, – ответил дед. – А пока давай сундук на крышку поставим, чтоб не вылез.

Мужчины передвинули сундук.

– Какие предложения? – Мешалкин сел сверху.

5

Уничтожить вурдалака не так просто. Напустить в подпол достаточно света не получится. Выманить вурдалака наверх? Не выйдет.

Юра вспомнил, как ходил с одной знакомой на картину «Вампиры» с Джеймсом Вудсом и Дэниелом Болдуином, где они действовали так: в дом заходит один американец и стреляет из арбалета в вампира. К стреле привязан трос, другой конец привязан к машине. Стрелок втыкает в вампира стрелу и сообщает по мобильному, что вампир на крючке. Монстра за веревку выволакивают на солнышко, где он моментально сгорает, как вот эта рука с наколкой. Правда, тот, кто заходил в дом, был хорошенько экипирован и вампир не мог его сразу прокусить.

Но ни специального арбалета, ни машины, ни экипировки у наших не было.

– Я придумал, – сказал Коновалов. – Я надену побольше шмотья всякого, вы меня за подмышки привяжете, я спущусь, а когда этот гад на меня набросится, тяните вместе с ним на свет!

– Не пойдет, – сказал Мешалкин. – Ты, конечно, парень здоровый, но мы все вместе с одной рукой еле справились!

Мишка почесал лоб.

– У него только одна рука осталась, – неуверенно ответил он.

– Еще две ноги и зубы, – сказал Семен.

– Тогда не знаю. Эх!.. – Мишка стукнул кулаком по полу.

– Я знаю! – Абатуров поднял палец.

Все посмотрели на старика недоверчиво.

– Заменим американское оборудование на отечественное… – Он сделал паузу. – У меня во дворе колодец. Можно открутить цепь, снять ведро, а вместо него привязать вилы. Мишка наколет упыря на вилы, а мы накрутим цепь на барабан, как ведро, и – покойнику крышка! Как говорится, за ушко да на солнышко!

Идея понравилась. Коновалов аж крякнул от удовольствия и пошел переодеваться. Дед Семен пожертвовал ему свою телогрейку. Поверх телогрейки Мишка надел старую шинель, плащ и полушубок. Завязал шапку-ушанку. Натянул валенки и рукавицы из овчины. Ирина посоветовала замотать лицо шарфом, чтобы вампир не укусил за нос.

Мешалкин отрывал во дворе ведро и привязывал на его место вилы.

– Покрепче вяжи! – крикнул в окно Коновалов из-под шарфа.

– Стараюсь. – Юра пощупал кончики вил, проверяя остроту.

– Ну как? – спросил Мишка.

– Вполне… А может, тебе ведро на голову надеть с дырками для глаз?

– Можно. Если, конечно, дед не против ведро дырявить.

– Хрен с ним, – согласился Абатуров. – Дырявь.

6

Мишка с ведром на голове и вилами в руках подошел к люку и скомандовал:

– Поехали! – Голос звучал гулко.

Мужчины отодвинули сундук и побежали к колодцу. А Ирина осталась поднимать и закрывать крышку.

Когда Юра и дед добежали, Ирина махнула рукой и дернула за кольцо.

Из подпола потянуло смрадом.

Мишка вперевалочку подошел и начал спускаться, но ступил мимо ступеньки и, гремя ведром, полетел вниз. Ведро осталось на голове, только повернулось кругом. И Коновалов упустил вилы.

Упырь вцепился клыками в воротник и треснулся лбом об ведро. Это спасло Мишку от верной нехристианской смерти. Он с обезьяньей скоростью вскарабкался наверх. Ирина выдернула цепь и захлопнула крышку.

Мишка стянул с головы ведро, швырнул. Ведро отскочило от стены и загромыхало под кровать. Коновалов опустил шарф на подбородок. Закурил. Руки дрожали.

Ирина сидела напротив, сжимая вилы в руках, как часовой с ружьем. Ее трясло.

Впрыгнул в окно Мешалкин. За ним влез дед.

– Ядрена палка! Живы все?

Мишка выпустил в потолок дым.

– Ну. – Из-под ушанки текли струйки пота. Он оборвал висевший на груди воротник. – Чуть, сука, не прокусил!

7

– Я вот что скажу, други мои сердечные. – Абатуров почесал седую бороду. – Мы с одним вурдалаком уже час кондоебимся. А до темноты… – Дед подошел к отрывному календарю, оторвал несколько листков. – Эге… заход солнца в двадцать ноль восемь… А сейчас, – он глянул на ходики, – почти восемь утра. Двенадцать часов осталось. Двенадцать всего часов – и полная деревня упырей…

– Вот парадокс! – сказал Мешалкин.

– Угу, – Мишка кивнул, – а мы даже не пожрали.

– Полная деревня упырей, – повторила Ирина раздумчиво. – Товарищи, не слишком ли много мы на себя берем? У нас нет специальной подготовки для борьбы с вампирами. Мне кажется, этим должны заниматься специалисты. Милиционеры или омоновцы. Мне кажется, нам лучше покинуть деревню и сообщить кому следует…

– Милая моя, – дед Абатуров посмотрел на Ирину, – подготовки специальной ни у кого нет! Дело это для страны новое, неизученное… И только кого Бог сподобит, тот с упырями и справится. Не тот побеждает, у кого морда шире, а тот, у кого дух тверже! Нас выбрал Христос для борьбы с демонами. И противиться Его воле – значит подмахивать Сатане! Если мы расскажем кому надо, нас просто посчитают за идиотов и в психушку упекут. А Сатана будет расширять свои владения и захватит всю Тамбовщину, потом всю Россию, а потом и весь мир христианский с Америкой в придачу… Хотя Америку он уже взял. – Абатуров покрутил ус.

– Я не уйду, – сказал Мешалкин. – Я должен отомстить за семью.

– И я не уйду. – Коновалов затоптал окурок. – Чего это я должен из своей деревни уходить? Я тут родился! Не отдам Сатане деревню! Хрен ему, хвостатому, в пасть!

– А ты, дочка, – Абатуров подтянул гирьки на ходиках, – иди. Тебя тут ничего не держит. Может, тебе кто и поверит. Так что ступай с Богом…

– Может, вы и правы, – ответила Ирина. – Но я все-таки хочу помочь сначала. А там посмотрим.

8

Под остатки самогона доели холодную яичницу. Лица раскраснелись, нервы немного успокоились.

– На этот раз я его достану. – Мишка икнул.

– С Богом! – Абатуров поднялся.

В ведре пробили отверстия по всей окружности, чтобы Мишка мог видеть, как робот-полицейский. Мешалкин и Абатуров заняли позицию у колодца.

Упакованный Мишка поднял руку. Мешалкин поплевал на ладони и взялся за ручку барабана. Ирина открыла крышку.

Коновалов спускался медленно. Через защиту плохо дышалось и совершенно ничего не было видно. «Надо было свечку на ведро установить». Одной рукой он перебирал по лесенке, в другой сжимал вилы, как сухопутный Нептун. Наконец спустился и постоял немного, чтобы глаза привыкли. Монстра нигде не было. Мишка осторожно двинулся вперед. Цепь звякала в такт шагам. В левом углу лежала морковная куча. Мишка потыкал вилами. Упыря там не оказалось. Не было его и за лестницей, где на полке стояли бутылки и пустые банки. Справа большой ящик. «Он там! Больше негде». Мишка сдернул крышку и, не глядя, воткнул вилы… Зубья нанизали столько картошки, сколько на них уместилось.

Шорох сверху. Мишка поднял голову. С потолка упал Пачкин, его единственная рука