Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения - Джеймс Амбуэлл

Абхот, отец и мать всех космических нечистей, которые залегли в берлоге под горой Вумитадрат на гиперборейском континенте задолго до сотворения бодрствующего мира. Весьма возможно, — продолжал Атал, — что заклинания, которыми Старейшины предотвратили гибель мира, до сих пор хранятся у Абхота, и это было надеждой патриарха и целью его поисков — добыть их.

Тут старый служитель поднялся и тяжело опираясь на неукрашенный посох верховного священнослужителя, который лежал у него на коленях, медленно двинулся в сторону книжных шкафов, стоявших напротив входной двери. Здесь он трижды постучал посохом по мраморному полу, и тотчас же два высоких шкафа перед ним повернулись наружу, как французские окна, открывая прямоугольный клочок ночного неба, густо усыпанный сверкающими звездами.

— Страх перед неведомым, — продолжал он, — всегда был сильнее всех страхов в мире, именно он, потому что, однажды открывшись, неведомое может оказаться самой чудовищной вещью во Вселенной. Жрецы Лиги Старейшин гораздо лучше меня изучили древние тайны, и поэтому только они знают, что представляет собой наихудшая вещь во Вселенной и что сейчас мы стоим на пути наиболее благоприятном для встречи с ней. Но знание лишает их мужества, тогда как мой страх не может лишить меня его, ибо страх перед неведомым не так уж силен по сравнению с боязнью самой худшей вещи в мире.

Сказав это, он выдернул из своей бороды маленький серебряный свисток на тонкой цепочке и тихонько подул в него. И хотя он сразу же вернул свисток в его потайное место, я успел разглядеть и узнать тот странный рисунок, который был изображен на нем, отвратительное хитросплетение усиков, крыльев, когтей и вьющегося хвоста. Где-то вдалеке поднялся невообразимый кошачий вой, и несколько звезд в окне исчезли, закрытые, как мне показалось, густым облаком летучих мышей. Некоторые звезды по краям этого движущегося контура еще мерцали, но центр его был непроницаем. Все больше и больше разрасталась туча, пока все звезды не были поглощены ею, и тогда неистовый кошачий концерт был задушен громким хлопаньем огромных пар кожаных крыльев. Сырой зловонный ветер подул в окно судорожными порывами, пробивая пламя свечей, развевая бороду Атала и надувая черным парусом его длинную мантию. Старик обернулся ко мне с костлявым пальцем, приложенным к губам, и жестом приказал мне потушить свечи.

Но когда последняя свеча была передо мной, и я наклонился, задуть ее, я увидел нечто, возникшее из темноты позади нее, нечто матово-светящееся и туманно-расплывчатое. Нечто в форме серого удлиненного конуса, оканчивавшегося пучком розоватых извивающихся щупалец.

И как мне показалось, слабое свечение становилось все бледнее, а туманная неясность все четче, пока не осталось только мое собственное злобное лицо, смутно отражающееся в стеклянной дверце книжного шкафа.

Я задул последнюю свечу.

Перевод: К. Пилоян

Гэри Майерс и Марк Лэдлоу

Призыв Нугут-Йуга

Gary Mayets, Marc Laidlaw «The Summons of Nuguth-Yug», 1981

Я, Снит, ученик старших мистерий, практикующий белую и серую магию, пишу этот рассказ своим мелким почерком на чистом листе в конце «Четвертой Таинственной Книги Хсана». Своей собственной кровью я пишу его, не имея других чернил, под тусклым светом двадцати плененных светлячков, сидя со скрещенными ногами на пороге молчаливого дома моего коллеги Нугут-Йуга.

Я вспоминаю, что призыв Нугут-Йуга нашел меня в моем кабинете, обдумывающего один из наиболее темных отрывков из «Второй Таинственной Книги Хсана», книги, в которой, как следует отметить, Хсан дает объяснения скрытым движущим силам звезд. Из задумчивости меня вырвал безудержный стук во внешнюю дверь. Поднявшись из глубины моего кресла и моей души, я положил книгу и взял серебряный подсвечник: прикрыв свечу от порывов ветра, я поспешил по гулкому коридору к твердому дубовому порталу, откуда раздавался стук. Грохот неуклонно становился все громче, пока кончики моих пальцев не коснулись медной дверной ручки с пятнами медянки, а затем — прекратился! Я распахнул дверь. Кипарисовая изгородь отбрасывала длинные чёрные заостренные тени на освещенные лунным светом дорожки сада. Того, кто стучал не было видно.

Но затем я услышал мрачный хлопающий звук, исходящий сверху, и, подняв взгляд, увидел заслоняющую звезды тень, кружащуюся над головой. Мое воображение обрисовало двигающийся передо мной смутный силуэт, как принадлежащий мужской фигуре, худой и крылатой. Но мои глаза устали от долгих часов учебы и, несомненно, мое воображение было болезненно возбуждено по той же самой причине.

— Прекрати эти шутки! — крикнул я. — Во имя Старших, я заклинаю тебя! — И я швырнул свой подсвечник в оскорбительную тень.

И что было более эффективным, мой снаряд или мой крик, я не знаю, но крылатая тень отскочила, как от удара, от моей крутой соломенной крыши и быстро затерялась среди черных промежутков между звездами.

Между тем что-то цилиндрическое упало на землю у моих ног. Наклонившись, чтобы поднять это, я обнаружил не свой подсвечник, а черную покрытую лаком трубку, обернутую в кусок пергамента. Единственный лист был тщательно исписан с обеих сторон светящимися чернилами, которые мерцали в темноте синим светом. Такие чернила, как я полагал, использовались исключительно народами Великой Бездны, той скрытой страны, где не знают о солнце, а луна и звезды считаются мифическими. Но на этом языке говорили в моем родном городе Нарат. И паутинный почерк выглядел странно знакомым — по причине, которая вскоре стала очевидной из прочтения текста.

«Друг Снит, — говорилось в нем, — в этот ужасный час мировой нужды я призываю тебя объединить свои силы с моими в борьбе с опасностями, возникшими из глубокой тьмы. Ты поймешь меня, когда я скажу, что нечто научило гугов каким-то образом нарушать Знак Коф. Приди, я умоляю тебя, и возьми с собой „Четвертую Таинственную Книгу Хсана“. Мой курьер, ночной призрак из Великой Бездны, перенесет тебя в мой дом; Старшие ускорят твое путешествие».

И здесь была подпись: «Нугут-Йуг, жрец Ноденса».

Имя Нугут-Йуг не было неведомым мне, поскольку его владелец и я вместе учили магию в секретном институте Хезетхуба, главного колдуна Нарата, в разрушенных катакомбах под этим городом. Но Нугут-Йуг был послан в нижние катакомбы по секретному поручению, и из этого путешествия он так и не вернулся! А Ноденс, как известно всем людям, Владыка Великой Бездны. Но более загадочная ссылка Нугут-Йуга была на ползающий хаос Ньярлатотепа и означала, что приближается гибель мира. Здесь действительно были загадки, и я с нетерпением читал дальше в поисках их решений.

Но все, что осталось, — это длинный постскриптум, набор подробных указаний о том, как найти Храм Ноденса или, возможно, дом Нугут-Йуга в вечной темноте