Горящий призрак без имени - Герман Гусаров

Женщина спокойно прошла через раздевалку к выходу, но вдруг остановилась у самой двери, будто прислушалась. Моё сердце в этот момент гулко билось о кафельную плитку на полу. Агата сильнее прижалась ко мне. Женщина хотела повернуться к нам, но вдруг снаружи звонко прокричали дети, приведя её в чувство. Отвернувшись к двери, она поднесла к ней руку, снова потекла вода и дверь открылась. Художница покинула раздевалку, также бесшумно, как появилась здесь.

Мы с Агатой лежали под лавкой ещё добрых минут 15, прежде чем я осмелился заговорить и спросил:

— Это была она?

— Да, определённо.

— Тогда проход открыт, нам надо идти.

— Получается так.

Агата и я вылезли из-под лавки, я сбросил с себя парочку прицепившихся в голове колготок. Боязливо приоткрыли дверь душевой, но тут же расслабились, — там не было совершенно ничего необычного. Просто краны, сливы в полу и кафельная плитка. На полках стоял забытый шампунь, под ногами шастали мокрицы.

— А где вход? — не понял я.

— Не знаю, должен быть где-то здесь.

Мы обошли всё помещение, ни в одной из стен не было ничего похожего на портал. Тогда я остановился и прислушался, поднёс руку к полу — откуда-то по-прежнему задувал ветер. Стал осматривать дырки в полу, Агата поняла меня и подхватила задумку.

— Дим, смотри, я нашла его.

Я подошёл к углу душевой комнаты. Вместо внутренностей канализационного стояка, в неровном отверстии зияла тьма, будто под нами ничего нет. Оттуда задувал влажный ветер.

— И как мы туда влезем? — спросил я.

— Этого я не предусмотрела. Видимо Художница может как-то уменьшаться при помощи магии.

— Блин, хреново. Возвращаемся?

— Я не отступлю так просто, — Агата посмотрела на меня со всей решимостью.

Встав на колени, она всунула руку в отверстие, потом глубже и глубже.

— Там не труба, а что-то мягкое, думаю, я могла бы полностью протиснуться туда, но, наверное, придётся задержать дыхание.

— Стой, давай тогда я первый. Кто знает, сколько придётся протискиваться, если что, вытянешь меня обратно.

— Я могла бы и сама, но ладно.

Агата вынула руку обратно, за ней тянулось что-то склизкое. Внешне дыра выглядела как обычный слив, мозг всё ещё отказывался принимать, что я смогу влезть туда целиком. Когда я просунул туда руку, её облепило нечто мягкое и тёплое, словно я проникал в чьи-то кишки.

Она вошла по локоть, мне казалось, что в этот момент она застрянет, но отверстие стало растягиваться, я смог просунуть и вторую руку, а затем нырнул туда с головой, задержав дыхание. Внезапно этот тоннель словно ожил, сжал моё тело со всех сторон, и стал вибрировать, проталкивая меня вглубь.

У меня появились ассоциации не только с путешествием по тонкой кишке, но и с рождением. Происходящее было жутким, но вибрации ощущались спокойными и безопасными. Вскоре руки оказались в свободном пространстве, а следом за ними я сам вывалился на что-то мягкое, будто водный матрас, наполненный тёплой водой, он шевелился. Я с трудом поднялся на ноги, вокруг темно хоть глаз коли и пахнет затхлым подвалом. Подняв голову кверху, я крикнул в темноту:

— Агата! Тут безопасно, спускайся!

Она пробубнила что-то сверху и я услышал чавкающий звук, значит начала спускаться.

Пол ходил ходуном, потеряв равновесие, я схватился руками за какой-то мешок, свисающий с потолка. Как только я это сделал — пространство затряслось, словно ожило, пол под ногами стал изгибаться, приподниматься вверх. Моя голова ударилась о мягкий упругий потолок, и я свалился на спину. В этот момент меня нащупали руки Агаты, торчащие оттуда. Я ухватился за них и когда пол резко рухнул вниз, вытянул её наружу. Она рухнула на меня вверх тормашками, приложив пяткой по лбу.

— Боже, что происходит?! — воскликнула она.

Я хотел ответить, что не знаю, но пол вздыбился ещё сильнее, и меня отбросило назад. В полной темноте я совершенно не мог разобрать, куда подевалась Агата. Она кричала мне что-то, но я не слышал. Между нами словно выросла стена. Пространство завибрировало как бешеное, подул ветер, и тут меня накрыла волна. Солёная вода забилась в нос, рот и уши. Она подхватила меня и швыряла о стены, будто пушинку. Я пытался схватиться за них пальцами, но они были слишком скользкими, меня уносило всё дальше на глубину.

Голос Агаты совсем стих.

Не знаю сколько прошло времени, но внезапно меня словно выплюнули на твёрдый бетонный пол. Я откашлял остатки воды и протёр глаза потяжелевшими руками, пытаясь понять, где нахожусь. Это определённо был подъезд. Слабый свет лампочки очерчивал контуры зелёного мусоропровода и ржавых перил. Я лежал на лестничной площадке между этажами, сам подъезд был широким, на две секции, видимо многоэтажка. За узким окном — ночь.

Подскочил, после водных горок голова слегка кружилась. Вспомнил про телефон, он всё ещё работал, — включил свет на экране и осмотрелся.

Ухнул от неожиданности, увидев, что находится у меня за спиной. Гигантская женская голова на пьедестале, прямо как в том храме. Может быть это она и была. Такие же светлые волосы, одного оттенка с лицом. Она смотрела на меня чёрными провалами вместо глаз, её рот растягивался в странной полуулыбке. Это она меня выплюнула?

Она немного нахмурилась и глянула наверх, словно её что-то смутило. Я развернулся и посветил туда же, но ничего не увидел, зато услышал пронзительный звон, будто кто-то ударил поварёшкой о металлическую крышку, и она продолжала звенеть. Обернувшись к голове, я обнаружил, что её там уже нет. Осталась лишь бело-зелёная стена.

Мы с Агатой разделились. Где оказался я?

Но этим мысли не успели укорениться в моей голове, как я снова услышал звон. Он становился тяжелее, будто катящийся с горы колокол. От него моментально потяжелела голова.

Я хотел спуститься вниз, попытаться выйти из подъезда, но пробежав один пролёт, обнаружил, что нижние этажи заполнены водой! Холодная тёмная вода, плескалась под потолком, отчего лампочка порой искрила. Я бросился к окну, заглянул в него, забравшись на батарею, но там была вовсе не ночь, — а чёрное ничто.

Звон усиливался, превращаясь в вой, и накатил с новой силой, от чего у меня подкосились ноги.