Жуткие байки - Ричард Карл Лаймон

Нет!

Она хотела погрузить руки глубже и схватить его, пока он совсем не исчез. Но песок не позволил ей этого сделать.

Она сжала мышцы вокруг удаляющегося ствола его пениса. Стиснула его, но не смогла остановить.

Он исчез.

Пожалуйста! Боже мой!

«Не сходи с ума, — подумала она, пытаясь подавить накатившую панику. — Он вернется. Просто дурачится, пытается напугать меня. Играет в какую-то мужскую игру с этим их доминированием. Хочет показать мне, что он здесь главный».

Он не может просто бросить меня здесь!

Она напрягла мышцы, заставив их задрожать.

«В эту игру могут играть и двое. Если он может вибрировать сквозь песок, то и я смогу».

Но песок только сильнее сдавил её, не став нисколько мягче и податливее.

Её легкие начали гореть от нехватки воздуха.

Она обмякла.

Он вернется. Он не позволит мне…

Песок начал вибрировать под ее пойманным в ловушку телом.

Я так и знала! Слава Богу!

Под её правой грудью образовалась пустота.

По соску скользнул язык.

Черт возьми, Сэнди! Сейчас не время валять дурака! Я здесь задыхаюсь!

Она чувствовала его губы, твёрдые краешки его зубов, его извивающийся язык, когда он втягивал ее грудь в рот.

Ах ты ублюдок! Вытащи меня отсюда!

Когда его зубы сомкнулись, Ким закричала.

Когда крик захлебнулся, и она попыталась втянуть воздух, её рот наполнился песком.

Задыхаясь, охваченная агонией, она изо всех сил пыталась оттолкнуться, лягаться и брыкаться, чтобы вырваться из его зубов, высвободиться из песка.

Но песок давил на неё со всех сторон, сжимая и не давая пошевелиться.

Держал её для Сэнди, пока тот ел.

Вампир Фил

— Я обратилась к вам из-за моего мужа, — сказала она.

— О, понимаю.

— Это вряд ли.

— Что ж, может, тогда расскажете мне всё?

— Он… встречается с другими женщинами.

Я кивнул. Именно это я и предполагал.

Девчонку звали Трейси Дарнелл. Она была слишком молода, слишком мила и слишком потрясающа, чтобы у мужа возникло желание загулять на сторону. Но, к сожалению, ничто из этого не имеет значения, если девушка связалась не с тем парнем. Ведь, кажется, некоторым парням наплевать на идиллию в семейных отношениях. Я постоянно с таким сталкиваюсь. И никогда не могу их понять. Каждый раз мне немного грустно и попросту противно.

— Мне очень жаль, — сказал я Трейси.

Она неопределенно хмыкнула и коротко нервно дернула плечами. Затем снова замерла, словно изваяние, сидя неподвижно на своем стуле напротив моего стола, немного наклонившись вперед и сложив руки на коленях. — Ну… Не то чтобы я не знала во что ввязываюсь.

— Что вы имеете в виду?

— Я знала, что будут другие женщины. Много женщин. Знала это с самого начала. Но… — Она прикусила нижнюю губу, и снова судорожно пожала плечами. — Я думала, что справлюсь с этим. Думала, что это не будет иметь для меня никакого значения, но нет.

Она посмотрела на меня. Ее умные голубые глаза, которые на самом деле должны были сиять от радости, казались мрачными. Настолько убитыми горем, что мне захотелось сделать что-нибудь плохое парню, который был виноват в этом.

— Я люблю его, — продолжила Трейси. — Я так сильно его люблю. Но это… терзает мою душу, разрывает ее на части. Я больше не могу этого выносить, — в ее глазах блестели слезы.

— Вы уверены, что он встречается с другими женщинами? — спросил я.

Она фыркнула. — О, он никогда этого и не скрывал.

— Он сам вам в этом признался?

— Признался? Он никогда этого и не скрывал. Да еще и рассказывает мне обо всем. Подробно описывает все детали каждой из своих побед. Ее имя, внешность, во что была одета — или не была — и где именно он ее взял. Пересказывает мне каждое слово, которым они обменивались друг с другом. Что делала она, что делал он. Что ощущал с ней, как она пахла, какой была на вкус.

Я наклонился вперед и пододвинул к ней коробку с носовыми платками. Трейси вытащила один из них и высморкалась.

— И зачем он рассказывает вам все это? — спросил я. — Чтобы сделать вам еще больнее? Или чтобы унизить?

— О нет. Вовсе нет. Как я уже сказала, это его способ открыться мне. Он хочет, чтобы я знала, что происходит в его жизни, вот и все. Он никогда не хотел причинить мне этим боль. Он думал, что это сблизит нас друг с другом.

— Сблизит друг с другом? Если он расскажет вам о женщинах, которых он… — я запнулся в поисках выражения помягче, чтобы не смутить такую невинную и уязвимую на вид девушку.

— Сосет? — закончила она за меня фразу.

На секунду мне показалось что я неправильно расслышал. Что Трейси невнятно говорит, или использует непонятный мне эвфемизм. — Вы только что сказали «сосет»?

— Сосет, — кивнула она.

— Сосет… или?.. — я поймал себя на том, что изображаю ладонями недвусмысленное действие и поспешил одернуть себя.

Ее лицо стало пунцово-красным.

— Сосет, — с нажимом повторила она.

— Ох. Прошу меня извинить, — я почувствовал, как мои щеки тоже начинают пылать. — Значит, он рассказывает вам о том, как сосет у других женщин?

— Совершенно верно. И эту… эту другую вещь… он с ними совершенно точно не делает.

Лично я не видел какой-то особой разницы между тем, что сказала она, и пытался сказать я. Трейси либо чего-то не понимала, либо не была откровенна сама с собой.

С негодованием она добавила:

— Он никогда не изменял мне. Мой муж не развратник, он вампир.

Я, не подавая никакого вида, невозмутимо произнес:

— А-а-а. Теперь все понятно.

— Правда? — Трейси с надеждой посмотрела на меня.

— Естественно. Он вампир. У него нет романа ни с одной из этих женщин, он просто пьет их кровь.

— Вы действительно понимаете меня?

— Ну конечно! Дракула, «Жребий Салема»[34], Лугоши и Кристофер Ли, Барнабас Коллинз[35] нужно быть полным профаном в культурном отношении, чтобы не слышать и знать чего-нибудь о вампирах. Так, значит, ваш муж — вампир? Как, кстати, говорите его зовут?

— Филипп.

— Вампир Фил.

Я сразу же пожалел, что сказал это. Трейси изменилась в лице, будто я оскорбил или предал ее этим.

— Считаете,