Жуткие байки - Ричард Карл Лаймон

— Вы хотите сказать… что все это может быть просто прикрытием, а на самом деле он занимается чем-то, о чем не хочет, чтобы я знала?

— Ну я бы на вашем месте не стал биться на счет этого об заклад. Вполне возможно, что он просто выпивает с приятелями, и все совершенно безобидно. А, может и нет, возможно он замешан в каком-нибудь криминале. Это может быть что угодно. Однако я должен предупредить вас: скорее всего, он все-таки встречается с другими женщинами.

— Я же сразу так и сказала. Он каждую ночь встречается с другими.

— Но не для того, чтобы сосать кровь. А для того, чтобы заняться сексом.

— Нет.

— Понимаю, как больно вам это осознавать…

— И вовсе не больно, потому что я точно знаю, что он не занимается этим с другими женщинами. Хотя ее голос звучал спокойно, лицо ее раскраснелось. — Он рассказывает мне, что он делает с этими женщинами. Абсолютно все. Каждую мелочь, каждую интимную деталь. И он… мы… целуемся, пока он рассказывал мне об этом. И… ну вы знаете, мы раздеваемся. Совсем. А потом дурачимся, пока он рассказывает мне все о женщине, с которой был той ночью. И когда дело доходит до того места, где вонзает зубы ей в шею… он вонзает свой, э-э-э… тогда он входит в меня.

Теперь она была уже не красной, а скорее багровой. Все ее лицо, уши, шея и гладкая кожа, которая виднелась между краями блузки, там, где расстегнулась пуговица, казалось горели.

Припухлость в моей промежности стала довольно явной, и я сложил руки, чтобы скрыть ее.

С пересохшим горлом я сказал: — Значит… получается, он использует свои истории, чтобы возбудить вас. В качестве своего рода прелюдии?

— Что-то в этом роде.

— И каждая история заканчивается… половым актом?

— Не всегда, — она посмотрела вниз на свои сложенные руки. — Иногда он… мы делаем это… своими ртами. Ну вы знаете.

— О…

Она снова подняла глаза. — Так что, полагаю, теперь вы понимаете, почему я знаю, что у него нет никаких связей на стороне.

— Очень может быть, что так оно и есть. Я искренне надеюсь, что вы правы. Но для меня очевидно, что он что-то замышляет. Что-то, что хочет сохранить в секрете от вас. Вот почему он выдумал эту историю о вампирах.

— Я не считаю, что это выдумка.

— У Фила есть работа?

— Ему не нужно работать. Он очень богат.

— И чем же тогда он занимается весь день?

— Он спит. В своем гробу. В подвале.

На самом деле я должен был что-то такое предположить, но все же оказался удивлен. Похоже, Фил довел свою странную игру до крайности.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы он выходил из дома при свете дня?

Трейси покачала головой. — Между рассветом и закатом он никогда не покидает своего гроба.

— Насколько вам известно.

— Ну, я не стою на страже у его гроба, если вы это имеете в виду.

— А чем вы занимаетесь в это время?

— Я сплю, хожу по магазинам, — она пожала плечами. — Разные повседневные дела, ничего такого.

— Как часто вы спускаетесь в подвал и проверяете его?

— Да, вначале я так и делала. Я не могла… ну, понимаете… просто не могла поверить, что он может оставаться там так долго. Но он всегда оказывался на месте. Проверять его было пустой тратой времени. Так что теперь я этого больше не делаю.

— Значит, вы не можете сказать наверняка, останется ли он в гробу все это время?

— С абсолютной уверенностью, нет, — призналась она. — Но скорее всего это так. К чему вы ведете?

— Ни к чему. Чистое любопытство. А вы были когда-нибудь свидетелем того, как Фил превращается в летучую мышь или что-то в этом роде?

— Он знает, что я терпеть не могу летучих мышей.

— Видели вы когда-нибудь, чтобы он превращался в…

— Однажды он превратился в собаку. В большого черного лабрадора.

«Ага, как же», подумал я, однако придержал свой скептицизм при себе и вместо этого спросил: — Он изменился прямо на ваших глазах?

— Послушайте, если вы не хотите верить во все это…

— Я просто хочу докопаться до истины, вот и все. Если вы действительно наблюдали, как Фил превратился в собаку, то волей-неволей мне придется поверить, что он обладает сверхъестественными способностями.

— Вам просто не хочется верить ни во что подобное. Вы, скорее, и дальше будете считать, что я или лгу или у меня галлюцинации. Или что Фил обманывает меня с помощью каких-то фокусов.

— Фил что — фокусник?

— Он вампир.

— Так вы видели, как он превратился в собаку?

— Нет.

— Но почему тогда вы думаете, что?..

— Этим псом был Фил, — ее лицо снова стало ярко-красным. — Я точно знаю, что это был он.

— И откуда такая уверенность?

— Неважно. Пожалуйста… Мы можем сменить тему?

— Хорошо. Давайте поговорим о зеркалах. Фил появляется в зеркале?

— Да.

Мне с трудом удалось не выкрикнуть торжествующее «Ага!», однако сдержать ироническую ухмылку я не смог. — Значит, вы не раз видели его отражение в зеркалах?

— Да.

— Ну вот. Разве это не указывает на логический пробел в его истории о вампирах?

— Я спрашивала его об этом.

— И?

— Он объяснил мне, что зеркала со временем менялись. Раньше при их изготовлении часто использовали серебро, но сейчас это большая редкость. Он сказал, что в зеркале, сделанном по старинным технологиям его было бы невозможно увидеть. Но у нас такого нет, поэтому я не знаю, правда ли это.

— Как удобно для Фила.

Она нахмурилась, глядя на меня. — Знаете, я никогда не чувствовала особой необходимости искать доказательства, что он вампир. Я знаю, что он такое. Поэтому я и не тратила время на проверки.

— Трейси, если он не вампир, то и у него нет оправдания для ночных вылазок.

— Знаю. Я знаю это лучше, чем кто-либо другой.

— Если он не вампир, значит он не высасывает кровь из этих женщин, которым вы так завидуете.

— Я понимаю это. Только вот он — один из них.

Я