Кейта: Дочь Леса. Книга 1 - Мария Эмви

— Сын Степи рассказал мне все. О своем отце, о его безумии, внезапной смене характера, о темной ауре. Хулан-хан был одержим идеей этой войны, он был на грани отчаяния из-за Великой Суши, а отчаяние и жажда власти — это лучшие приманки для Эрлика. Судя по всему, что мы знаем, именно хан степняков и есть тот, кто впустил зло в наш мир.

Теперь все встало на свои места. Массовая резня в южном племени, лживое перемирие, и, наконец, похищение Алтана. Это были не разрозненные события, а части одного дьявольского плана. Плана, в котором Эрлик и Хулан были союзниками. Кейта слушала старейшин, и ужас в ее душе начал медленно сменяться холодной, как лезвие бритвы, яростью. Злой дух из Нижнего мира и степной хан забрали ее отца. Хотят использовать его как приманку. Хотят уничтожить ее мир!

Удаганка выпрямилась, и в ее синих глазах больше не было и намека на слезы.

— Где мне его искать? Этого выродка из Нижнего мира! — гневно спросила она, от чего брови Эрдэни медленно поползли наверх.

— Дитя, это безумие. Ты не можешь идти одна, это именно то, чего он ждет!

— Я и не пойду одна, — ответила Кейта, и не смогла сдержать взволнованного вздоха. — Пророчество говорит, что остановить Тьму мы можем только вместе.

Она повернулась к старейшинам, и в ее голосе звучала непреклонная воля предводителя.

— Собирайте все, что нужно для дальнего похода. Я иду на юг, чтобы встретиться с Сыном Степи. И либо он поможет мне спасти моего отца и наши миры… либо я убью его, а потом сама отправлюсь хоть в сам Нижний мир за Эрликом! Если это ничтожное пророчество не дает мне другого выбора, то пусть будет так, как до́лжно случиться. Но своего отца в беде я не брошу!

— В степь? Одна? — Ойгон тяжко выдохнул. — Дитя, сама подумай, они же убьют тебя на месте. Едва до них дойдет сообщение Каскила о переносе переговоров, как теперь ты сама явишься в их стан. Степняки почувствуют угрозу! К тому же не забывай, что и само их предложенное «перемирие», как все мы общими силами порешали, является лишь фарсом.

Кейта на это лишь горько усмехнулась.

— Угрозу? А разве не так оно и есть? — она смотрела куда-то сквозь стены балагана, и в ее глазах была усталость целого мира. «Пророчество буквально потешается над нами. Сколько раз за эти дни я прощалась с ним, думая, что это в последний раз? У Скал Плачущей Верблюдицы, на болоте, возле погребального костра… И каждый раз судьба, как назойливая муха, снова сводит нас вместе. Словно два магнита, которые тянет друг к другу, даже если они обращены друг к другу одинаковыми полюсами. Видимо, это правда. Окончательно проститься нам удастся лишь в тот день, когда один из нас умрет. Так, может, хватит уже оттягивать неизбежное?».

Старейшины смотрели на юную девушку, которая за несколько дней повзрослела на несколько жизней, и понимали, что спорить с ней сейчас абсолютно бесполезно. Разве можно было перечить той, что метала гром и молнии одним лишь взглядом? Той, в чьих жилах текла кровь богини, а в сердце горел огонь праведного гнева?

— Да будет так, — после долгой, тяжелой паузы произнес Эрдэни. — Иди, Дочь Леса. Иди навстречу своей судьбе, и пусть Великая Мать направляет твои шаги.

Кейта, утомившись ото всех разговоров и желая как можно скорее остаться наедине со своими мыслями, спешно кивнула и, не сказав больше ни слова, вышла из балагана. На улице ее тут же окружили встревоженные друзья, которые видели, как она вбежала в отцовский дом, и уже успели узнать страшную новость.

— Кейта, это правда? Алтан-тойон… его похитили? — спросила Алани, ее глаза были полны слез.

Кейта посмотрела на их испуганные, родные лица и коротко рассказала им все. О следе Эрлика, о плане Тьмы и о своем решении.

— Я иду с тобой! — тут же уверенно заявил Саян, сжимая кулаки.

— И я! — подхватил Тэмир. — Наваляем этой тьме все вместе!

Кейта остановила их, положив ладони на плечи друзей.

— Еще чего. — спокойно ответила она, и в ее голосе впервые за утро прозвучали теплые, почти шутливые нотки. — Чтобы в айыле толком не осталось ни одного боеспособного шамана? Одни лишь эти дряхлые мешки с аргалом? — девушка виновато улыбнулась подошедшему Ойгону. — Нет. Все ученики бубна остаются здесь. Ваша задача — продолжать бдеть за защитой. Если потребуется, укрепляйте купол, готовьте охотников. Будьте моими глазами и ушами, пока меня нет.

Девушка посмотрела на своих друзей, и ее взгляд стал серьезным.

— Я пойду одна. Так я буду передвигаться быстрее, и так у меня будет больше шансов проскользнуть незамеченной. — удаганка уже полностью продумала свой путь. — По пути я должна встретить отряд Каскила, возвращающийся с границы. Попрошу его не возвращаться в айыл, а втихаря проследить за мной. Если «переговоры» с южным патрулем пойдут не по плану, дозорные будут моей подстраховкой.

Это был рискованный, но единственно верный план. Она не могла подвергать опасности своих друзей.

— Береги себя, — прошептала Алани, крепко обнимая подругу.

— Ты тоже, — ответила Кейта. — И присматривай за этими оболтусами!

Когда уже близился закат, а все для похода предводительницы племени было подготовлено, Дочь Леса в последний раз оглядела свой дом. А затем, не оглядываясь, решительно зашагала прочь из айыла, навстречу степи.

* * *

В гэре младшего сына хана было тихо и прохладно. Пища, принесенная слугами еще утром, давно остыла на низком столике. Инсин не прикоснулся к еде — голод не чувствовался, в желудке словно лежал тяжелый, холодный камень.

Весь день в улусе царила суета. Но не боевая, а какая-то растерянная, бытовая. Пропала Зере, старшая наложница хана. Искали ее вяло, без особого рвения. Что было самым странным — не по приказу хана. Ему, казалось, было абсолютно все равно. Хулан ни разу не поинтересовался, нашлась ли его любимица. За весь день он вышел из своего гэра всего раз, по нужде, и тут же скрылся обратно. Хан не отдавал указов, не проводил совещаний с нойонами. Жизнь улуса, которой он всегда управлял железной рукой, казалось, ему абсолютно опостылела.

Куда могла деться Зере? Инсин с тревогой думал об этом. После того ужаса, что она