Шокирующие странствия 3: хэллоуинская антология сплаттерпанка и экстремального хоррора - Чисто Хили

столика у дивана, начала мерцать. Покрытый толстым слоем пыли артефакт, который когда-то принадлежал его бабушке, едва освещал комнату. Они повернули головы, наблюдая, как массивный кремовый абажур лампы то разгорался, то угасал, пока лампочка под ним билась изо всех сил.

- Я слишком молод, чтобы умирать, чувак, - захныкал Дилан. - Я все еще девственник.

Тимми уставился на паранормальную аномалию, связанную с электричеством. Его ухо заболело, когда по внутреннему каналу разнесся пронзительный вой. Внезапно ему захотелось только одного - подойти к источнику нестабильного света.

Он встал на четвереньки и пополз к столику, за которым мать Бакстера предпочитала по утрам закуривать и пить кофе. Со своего места на полу он с любопытством следил за порхающим шаром. Это заставило его почувствовать себя надоедливым персонажем, заглядывающим даме под юбку в одном из его винтажных комиксов.

- Что он вообще делает? - прошептал Дилан, превозмогая свой ужас в пользу осуждения этого чудака из всей компании.

Шарканье в коридоре приближалось, доносясь из темноты. Тем не менее Тимми продолжал свою миссию, привлеченный, как мотылек пламенем, и глухой к окружающему. Он медленно поднялся на колени, не обращая внимания на боль, которую причинял им ковер. Радужки его глаз отливали ярким оттенком океанской синевы. В его остекленевших глазах светилось отражение шара.

Бакстер и Дилан были в противоречии друг с другом, частично отвлеченные увлечением своего приятеля предметом, который оставался незначительным на протяжении всей их дружбы. Однако надвигающийся ужас перед быстро приближающимся существом разделил их внимание между двумя концами комнаты.

Когда Тимми подкрался ближе к лампе, как хищник, подкрадывающийся к своей добыче, он уставился на лампочку, пока она не начала мигать, и перед его глазами не замелькали искры. Гул усиливался, пока через долю секунды не прекратился.

Сверкнуло белое стекло, и гостиная погрузилась в темноту, отвлекая внимание мальчиков от разглядывания бесконечной темноты коридора, где, как Бакстер был на девяносто девять процентов уверен, прятался его брат. Это была просто очередная неудачная выходка извращенного ума Сида. У него засосало под ложечкой, когда звериный крик брата эхом отозвался в его голове.

Но он понятия не имел, как объяснить внезапную одержимость Тимми или взрыв.

- Ах! - Тимми вскрикнул, падая на пол. - Больно! Больно! - он яростно забился, катаясь из стороны в сторону и закрывая глаза руками.

Бакстер покинул свой пост в центре комнаты и беспомощно склонился над раненым другом. Хотя он не мог понять, что произошло, у него сохранилось смутное воспоминание о том, как его мать швырнула вазу, полную увядающих гвоздик, в изменяющего ей бывшего парня.

Как и в том случае, осколки стекла рассыпались по ковру, словно бриллианты, поблескивая в тусклом свете уличного фонаря, который проникал сквозь щели в грязных жалюзи. Лицо Тимми было усеяно пятнами осколков от взрыва электрической лампочки. Между кончиками его пальцев появились темно-красные потеки.

Дилан застыл в шоке и боялся как-либо отреагировать, как будто, если он не будет сидеть совершенно неподвижно, все превратится в ужасный кошмар. Бакстер опустился рядом с Тимми, отчаянно отнимая от его глаз залитые кровью руки. Осколки стекла торчали из его лица, как сверкающие угри.

Бакстер тряс своего безумного друга, пытаясь вывести его из истерического состояния.

- Посмотри на меня, чувак!

- Я не могу! Я ничего не вижу! - Тимми взвыл.

Сначала Бакстер решил, что это не более чем обычная выходка Тимми. Отняв влажные ладони Тимми от его глаз, Бакстер обнаружил нечто, выходящее далеко за рамки драматической натуры его друга. Из центра левого глазного яблока Тимми чудесным образом торчал тонкий осколок стекла. Он попытался быстро сморгнуть его, в результате чего тонкая, как бумага, мякоть разлетелась на вертикальные полоски. Нежная кожа была не более чем тонкой бахромой на рукавах винтажного замшевого пальто. Его некогда длинные ресницы слились с выемкой, смешавшись с вытекающей жидкостью.

Хотя этого было достаточно, чтобы заставить желудок Бакстера сделать сальто, взгляд на правый глаз чуть не заставил его внутренности провалиться куда-то вглубь, словно они были налиты свинцом. Глазница Тимми была просто глазницей - покрытая запекшейся кровью пустая дыра, смотрящая на него в ответ. Болтающийся мешок хлопал по верхней части его глазницы, раскачиваясь от его судорожных движений. То, что раньше было его глазным яблоком, теперь напоминало проколотый водяной шарик, из которого вытекала глазная жидкость.

Слизь напоминала о том, как Сид прижал его к земле и выдавил большой прыщ с кончика носа на лицо Бакстера. Огромный белоголовый туго натянул покрасневшую кожу вокруг него, угрожая лопнуть при малейшем надавливании. Этот неприятный инцидент был спровоцирован, если быть честным. У него хватило наглости насмехаться над старшим братом из-за прыщей, покрывавших его лицо.

Его рот был открыт, когда он кричал в знак протеста, умоляя освободить его от этого отвратительного наказания. Только когда семя, находящееся в центре пятна, попало ему на язык, он понял, что оно попало в его открытый рот. Сид согнулся пополам от смеха, когда его младший брат начал изрыгать кусочки бифарони.

Сид.

- Тимми, послушай меня! - Бакстер нерешительно схватил его за плечи, осознавая, что его тело усыпано осколками стекла. - Нам нужно найти Сида. Он может помочь. У него есть машина, и он может отвезти нас в больницу. Хорошо?

Тимми был слишком взволнован, чтобы ответить, и постоянно молил о помощи. Он кричал, перекрывая грозный тон Бакстера.

- О Боже, пожалуйста. Кто-нибудь, сделайте что-нибудь!

- Помоги хоть немного! - крикнул Бакстер Дилану, который стоял у него за спиной.

Когда Дилан не ответил, Бакстер резко обернулся. Дилан в шоке смотрел на кровавую сцену, его тошнило от запекшейся крови, покрывавшей лицо их друга. Новый уровень ужаса охватил Бакстера, когда он посмотрел в дальний коридор, на дрожащую фигуру своего приятеля.

Воздух был насыщен тошнотворно-сладковатым запахом разложения, к которому примешивались нотки бродящего сахара и дрожжей. От этого запаха мальчиков сразу затошнило. Из коридора доносился запах гниющего мяса и мускуса, напоминающий запах подгорающего гамбургера в духовке.

Поскольку лампа не работала, трейлер был погружен в темноту, за исключением уличного фонаря. Даже он начал время от времени мигать. В коридоре было достаточно светло, чтобы кромешную тьму нарушило бледное лицо, смотревшее на него из прохода.

За считанные секунды его эмоции взлетели на "американские горки". Сначала он пришел в ужас от неожиданного зрелища отвисшей челюсти Сида и его остекленевшего взгляда, пробивающегося сквозь тени. Затем облегчение на время растопило его страх, когда он понял, что рядом с ним находится