Закон бессмертных - Джули Кагава

В следующий раз, Эллисон, жги мосты после того, как перейдешь по ним.

— Они прямо за мостом, — ответил Зик, озабоченно глядя на пламя. — По крайней мере, там я их оставил. Надеюсь, с ними и сейчас все в порядке.

— Как ты их вывел?

Зик показал на рельсы на сваях, идущие вокруг района и проходящие, заметила я, прямо рядом с Ямой.

— Мы пошли под рельсами, — сказал Зик, махнув рукой, — и они вывели нас из города, как ты и говорила. На барже мы вроде как… угнали один фургон. — По его лицу пробежала тень — Зику опять пришлось убивать. — Наши ждут прямо за городом, — продолжил он, — прячутся в безопасности. Если доберемся до них, самое сложное будет позади.

— Ну что ж, — пробормотала я, поворачиваясь спиной к огню, даже здесь ощущая его жар, — придется пробиваться. Готов к очередному заплыву?

Зик мрачно кивнул:

— Показывай дорогу.

Мы вошли в воду и поплыли по затопленным улицам между горящих зданий. Воздух был густым от дыма, вокруг нас в воду с шипением падали горящие куски облицовки. Я сосредоточилась на том, чтобы двигаться вперед, не обращая внимания ни на огненные западни вокруг, ни на грызущий меня изнутри Голод, ни на теплое тело рядом.

Когда мы проплывали под мостком — Зик держался чуть позади меня, — над нашими головами раздались шаги, и через перила перегнулся мародер.

— Ты! — завопил он, вытаскивая пистолет. — Я тебя видел в Яме! Ты та самая сучка, что все запалила!

Прогремел выстрел, и мою грудь пронзила боль. Фонтаном брызнула кровь. Прежде чем вода сомкнулась над моей головой, я успела услышать крик Зика.

Злость и Голод вновь пробудились во мне. Меня достало, что в меня стреляют, меня жгут, режут, протыкают колом и выкидывают из окна. С рыком я вынырнула на поверхность, схватила мародера за ремень и стащила с мостка. Он упал в воду, подняв фонтан брызг, и бешено забился в моих руках. Когда я вонзила клыки в его горло, он напрягся, а к тому времени, как мы достигли дна, замер окончательно.

Покормившись, я задумалась, не оставить ли его здесь — рыбам и червям. Но Зик ждал наверху, и он видел, как я утаскивала мародера под воду. Рыкнув, я подхватила бесчувственное тело и вытащила на поверхность. Мародер все равно мог умереть от переохлаждения или кровопотери, но по крайней мере никто не мог обвинить меня в том, что я его утопила.

Когда я вынырнула и принялась вытряхивать воду из ушей, Зик в изумлении открыл рот.

— Ты жива, — выдохнул он, зубы его стучали от холода. — Но… тебе пуля попала прямо в грудь. Я видел…

— Меня не так легко убить, — пробормотала я. — Извини, поправка. Меня не так легко убить снова. Я ведь уже мертва, не забыл?

Проплыв под мостком, я вывалила грузное тело мародера на край платформы. Его голова откинулась назад, стали видны два сочащихся кровью следа от укусов, которые я не стала запечатывать. Зик посмотрел на меня, помрачнел, но ничего не сказал.

Впрочем, я чувствовала, что он задумался. Меж тем мы плыли по улицам и наконец достигли границ территории Шакала. Мокрый, дрожащий, он полез вслед за мной на монорельс — я протянула ему руку и помогла вскарабкаться наверх. Здесь дул ледяной ветер, и я поразилась тому, как жалко Зик выглядел — раненый, вымокший, замерзший, волосы и одежда прилипли к телу. Однако в его глазах до сих пор сверкала стальная решимость — он глядел лишь вперед, за мост. В отличие от меня — я смотрела назад, на город, объятый огнем.

Стольких уже нет. Столько жизней потеряно. Люди, которых я знала, с которыми говорила. Дороти, Дэррен, Джеб… я не смогла их спасти. Я с усилием сглотнула и потерла глаза. Когда я успела стать такой чувствительной? До того как Кэнин обратил меня, я сталкивалась со смертью каждый день. Люди умирали, и часто, — мир просто был так устроен. Я думала, что после гибели моей старой банды и предательства Шеста мне уже на всех будет наплевать. И вот, пожалуйста, — я вампир и жалею о том, что не спасла человека, всем сердцем меня ненавидевшего.

— Эллисон, — голос Зика заставил меня обернуться. Он трясся от холода, но стоял на краю рельсов прямо, уверенно. — Солнце восходит, — сказал он, кивнув на крыши домов. — Нам нужно поскорее обеспечить тебе и остальным убежище. Пошли.

Кивнув, я молча поспешила вслед за ним по рельсам, по мосту, прочь из города, на развалины Старого Чикаго, оставляя позади себя горящие угодья Шакала.

— Здравствуй, старый друг, — пропел Саррен, приближая свое покрытое шрамами лицо к моему — я видел безумие в его черных глазах. — Боюсь, поспать пока не получится. Спать — это скучно. Я всю ночь распланировал, — он хихикнул и отступил назад, глядя, как я бессильно покачиваюсь на цепях. По крайней мере, я больше не висел вниз головой, хотя одна рука, как я подозревал, до сих пор была сломана. Разобраться было сложно — мое тело ломали, залечивали и ломали снова и снова. Четко я ощущал лишь одно — Голод.

Саррен улыбнулся.

— Есть хочется, да? Даже представить не могу, что ты сейчас чувствуешь — прошло уже четыре дня. Ой, погоди. Да, я могу это представить. Нас морили голодом перед экспериментами, чтобы мы кидались на любое существо, которое к нам запустят. Ты знал?

Я не стал отвечать. Я не разговаривал с ним с того момента, как он меня поймал, и не собирался говорить сейчас. Никакие мои слова не подействуют на этого безумца — он искал лишь новых способов мучать меня, хотел меня сломать. Но этого удовольствия я ему не доставлю, пока я еще в своем уме.

Правда, сегодня он может истязать меня, как ему угодно, — это все равно не сравнится с болью, которую я испытал раньше, с видением, в котором где-то далеко отсюда двое моих отпрысков убивали друг друга. Двое детей, которых я подвел.

Эллисон. Прости меня, если бы я только лучше тебя подготовил. Каковы были шансы на то, что ты встретишься со своим кровным братом так далеко от своего дома?

— Ты сегодня что-то рассеян, старый друг, — улыбнулся Саррен, взял скальпель и поднес к лицу. Высунул язык, провел им по стальной поверхности. — Давай посмотрим, удастся ли мне завладеть твоим вниманием. Я слышал, кровь лучше всего на вкус, когда пьешь прямо с лезвия. Давай проверим?

Я закрыл глаза, готовясь. Мне недолго осталось, я уже чувствовал, как под воздействием боли и безумия рассудок начинает покидать меня. Утешало лишь одно: Саррен нашел меня первым, я принял на себя всю тяжесть его ненависти, и мои отпрыски не попадут в его безумные лапы.

Тут лезвие коснулось моей кожи, и никаких мыслей не осталось — их место заняла боль.

— Кэнин!

Песок хлынул мне в рот, забил нос и горло. Отплевываясь и откашливаясь, я ринулась вверх и принялась разгребать землю, пока не выбралась на поверхность.

Зик вскочил со своего места у полузасыпанного парапета. Я в полной растерянности заозиралась вокруг, пытаясь вспомнить, где мы. В нескольких ярдах набухающие волны набегали на полоску белого песка и с шипением возвращались обратно в озеро. Позади нас высились, грозя обвалиться в песок, полуразрушенные небоскребы Старого Чикаго.

Я понемногу вспоминала прошедшую ночь. Мы с Зиком нашли наших у моста, где он их оставил, в одном из тех самых фургонов, в которых их увезли мародеры. До рассвета оставались считаные минуты, и мы неслись по улицам во весь опор, стараясь уехать от бандитов как можно дальше, пока не добрались до берега. Не думая ни о чем, кроме того, что надо спрятаться от солнца, я зарылась в песок за несколько секунд до того, как рассвет окрасил воду, и мгновенно отключилась.

— Ты в порядке? — спросил Зик. Его волосы развевались на ветру. Сегодня он казался здоровее, был уже не так бледен, надел куртку поверх своей порванной рубашки. — Опять кошмары?

— Ага, — пробормотала я, хотя понимала, что это был не сон. Это был Кэнин. В беде. —