Влияние морской силы на историю - Альфред Тайер Мэхэн

подобные станции умножались в числе и в итоге приводили к образованию колоний, конечное развитие которых зависело от политического гения каждой нации-основательницы и сыграло значимую роль в истории мира, особенно в морской его истории. Не все колонии возникли, конечно, и развились вышеописанным простым и естественным путем. Многие были основаны по соображениям чисто политическим, более по почину и усилиями правителей, а не частных предпринимателей, но в процессе своего развития торговая станция – плод деятельности искавшего коммерческих выгод авантюриста – почти не отличается от колонии, организованной заботливым попечением метрополии. В обоих случаях ставилась нога на чужую землю, велись поиски новых рынков для торговли, новых областей мореходства, новой деятельности для народа, большего комфорта и богатства для себя.

Разумеется, нужды коммерции не полностью удовлетворялись обеспечением безопасной гавани на дальнем конце торгового пути. Путешествия были долгими и опасными, на морях часто встречались враждебные суда. В дни наиболее деятельной колонизации на море господствовало беззаконие, самая память о котором почти исчезла ныне, и периоды мира между морскими нациями оказывались, как правило, короткими и редкими. Так возникла потребность в станциях на линиях торговых путей, например на мысе Доброй Надежды, на острове Святой Елены и на Маврикии, сначала не для торговли, а для обороны; для военных действий потребовались посты, подобные Гибралтару, Мальте, Луисбургу и при входе в залив Святого Лаврентия, – посты главным образом стратегические по необходимости. Колонии и колониальные посты были по своему характеру военными или коммерческими, лишь отдельные из них – тот же Нью-Йорк – обладали одновременно значимостью с обеих точек зрения.

Ключ ко многим действиям в истории и политике приморских наций нужно искать в трех факторах: 1) производство продуктов с необходимостью обмена; 2) судоходство для ведения такого обмена; 3) колонии, которые расширяют и облегчают операции судоходства, содействуя тому через умножение безопасных станций. Политика изменялась соответственно духу эпохи и характеру и степени дальновидности правителей.

Но история прибрежных наций все-таки определялась не столько проницательностью и предусмотрительностью правительств, сколько иными условиями – географическим положением, протяженностью и очертаниями берега, численностью и характером народонаселения, то есть вообще тем, что называется естественными условиями. Однако надлежит допустить – правильность такого допущения станет ясна из дальнейшего изложения, – что мудрые или глупые деяния отдельных личностей оказывали в известные эпохи большое влияние на развитие морской силы в широком смысле (подразумевая не только военную силу на воде, господствующую на каком-либо море или на той или другой его части силой оружия, но также мирное торговое мореходство, из которого и возникает военный флот и на которое только он прочно опирается).

Главные условия морской силы наций могут быть сведены к следующим категориям: I. Географическое положение; II. Физическое строение местности, в том числе естественное плодородие и климат; III. Размеры территории; IV. Численность народонаселения; V. Национальный характер; VI. Характер правительства, в том числе национальных учреждений.

I. Географическое положение

Здесь прежде всего надо указать, что при таком расположении, когда страна не вынуждена ни защищать себя со стороны суши, ни искать расширения территории путем сухопутных действий, само единство цели, направленной в сторону морских интересов, обеспечивает преимущество сравнительно со страною, одна из границ которой сухопутна. Таково было преимущество Англии перед Голландией и Францией в процессе наращивания морской силы. Средства Голландии вскоре истощились из-за необходимости содержать многочисленную армию и вести разорительные войны для сохранения своей независимости, а политика Франции постоянно отвлекалась от морских интересов – иногда мудро, иногда в высшей степени легкомысленно – проектами континентального расширения страны. Эти военные усилия истощали ее богатства, тогда как более мудрая и согласная с географическим положением политика их бы увеличивала.

Географическое положение страны может требовать сосредоточения морских сил или понуждать к их рассеянию. В этом отношении Британские острова опять-таки имеют преимущество перед Францией. Положение последней, прилегающей к Средиземному морю и к океану, не лишено выгод, но в целом является источником слабости на море в военном отношении. Восточный и западный французские флоты могут соединиться только после прохождения через Гибралтарский пролив, и в попытках к такому соединению они часто рискуют потерями. Положение Соединенных Штатов Америки на двух океанах также было бы источником слабости и причиной огромных расходов, веди страна обильную морскую торговлю с двух побережий.

Англия в организации своих неизмеримых колониальных владений пожертвовала в значительной мере выгодой сосредоточения силы близ родных берегов, но жертва была принесена мудро, так как приобретения превысили потери, как доказывает результат. С развитием колониальной системы росли также и военные флоты, но торговое судоходство и благосостояние Англии возрастали еще быстрее. Тем не менее в Американской войне за независимость и в войнах французских империи и республики, если вторить словам одного французского автора, «Англия, несмотря на огромное развитие флота, казалось, купаясь в богатствах, всегда испытывала затруднения бедности». Могущества Англии при этом было достаточно для поддержания биения сердца страны и деятельности всех ее органов, тогда как не менее обширные колониальные владения Испании вследствие морской слабости последней содержали множество уязвимых мест.

Географическое положение страны может не только благоприятствовать сосредоточению ее сил, но и создать другое стратегическое преимущество – центральную позицию и хорошую базу для враждебных операций против вероятных врагов. Такое обстоятельство вновь имеет место по отношению к Англии: с одной стороны, она противопоставлена Голландии и северным державам, с другой – Франции и Атлантическому океану. Когда ей в различные эпохи угрожали коалиции между Францией и морскими державами Северного и Балтийского морей, английские флоты в Даунсе и Канале (и даже близ Бреста) занимали внутренние позиции по отношению к неприятелю и могли выставлять соединенную силу против того или другого из враждебных флотов по отдельности, так как последним следовало для соединения между собой пройти через Канал. Кроме того, на обоих морях природа дала Англии наилучшие порты и берега, позволяющие безопасное приближение. Последнее условие было немаловажным для легкого плавания через Канал, и невыгода естественного положения Франции в этом отношении уменьшилась лишь с недавнего времени – только благодаря пару и улучшению в устройстве гаваней. В дни парусных судов английский флот в операциях против Бреста избирал своими базами Торбей и Плимут. План всякий раз был, по сути, таков: при восточном или умеренном ветре блокирующий флот сохранял свое положение без затруднений, но при западных штормах, особенно сильных, английский флот уходил в порты, твердо зная, что французские корабли смогут выйти в море лишь после перемены ветра, а тогда англичане опять-таки получали возможность возвратиться к своей станции.

Выгода географической близости к неприятелю или к предмету атаки