Влияние морской силы на историю - Альфред Тайер Мэхэн

Ирландское море, разделяющее Британские острова, похоже скорее на лиман, чем на настоящее море; но история показала его опасность для Соединенного Королевства: в дни Людовика XIV, когда французский флот почти равнялся соединенному английскому и голландскому, в Ирландии происходили серьезнейшие волнения, и этот остров перешел почти всецело во власть Франции и французов. Несмотря на это, Ирландское море было больше угрозой для Англии (уязвимым местом на ее путях сообщения), нежели выгодой для Франции. Последняя не решилась ввести свои линейные корабли в здешние тесные воды и направила десантные экспедиции в океанские порты на южном и западном берегах Ирландии. В решительный момент большой французский флот подошел к южному берегу Англии, где разбил наголову союзников, и в то же время двадцать пять фрегатов отправились в канал Святого Георгия [23] для действий против английских путей сообщений. Окруженная враждебным населением, английская армия в Ирландии подвергалась серьезной опасности, но была спасена битвой при Бойне и бегством короля Якова. Это выступление против путей сообщений неприятеля было чисто стратегическим и сегодня грозило бы Англии не меньшими потерями, чем в 1690 году.

Испания в том же столетии дала поучительный урок того, каким элементом слабости является для государства разделение водою на части, когда эти последние не связаны между собою надежной морской силой. Испания тогда удерживала за собой остатки своего прошлого величия – Нижние земли (Нидерланды, ныне Бельгия), Сицилию и другие итальянские владения, не говоря об обширных колониях в Новом Свете. Но так ослабела уже ее морская сила, что один голландский писатель того времени, хорошо знавший ее положение и отличавшийся светлым умом, заметил: «Вдоль всего берега Испании плавает лишь несколько голландских судов; и со времени мира 1648 года ее корабли и матросы так немногочисленны, что она начала нанимать наши суда для плаваний в Индию, тогда как прежде она тщательно старалась не допускать туда чужестранцев… Очевидно, что Вест-Индия служит желудком для Испании (ибо оттуда поступают почти все доходы) и должна соединяться с нею, как со своей головой, морской силой, а Неаполь и Нижние земли, будучи как бы руками Испании, не могут ни давать что-либо ей от себя, ни получать что-либо от нее иначе, как морем, – все это в мирное время легко может быть выполнено при посредстве наших судов, зато они же легко могут стать препятствием в военное время». Сюлли [24], великий министр Генриха IV, характеризовал Испанию своего времени как «одно из тех государств, руки и ноги которых сильны и могущественны, но сердце бесконечно слабо». С тех пор испанский флот не только потерпел множество унижений, но и, постепенно разлагаясь, совсем исчез; а с прекращением национального судоходства в Испании погибли и домашние мануфактуры. Правительство полагалось не на широкое развитие правильной торговли и промышленности, которое могло бы пережить много ударов, а на поток серебра из Америки при посредстве нескольких кораблей, без труда и часто перехватывавшихся крейсерами неприятеля. Потеря полудюжины галеонов не раз парализовывала деятельность страны на целый год.

В ходе войны с Нижними землями Испания, вследствие господства на море голландцев, вынуждена была посылать свои войска на поле боя дорогостоящим и длинным сухим путем; господство неприятеля на море довело ее до таких затруднительных обстоятельств, что по взаимному соглашению – весьма странному по взглядам нашего времени – она перевозила провиант голландскими судами, которые тем самым поддерживали врагов своей страны, но получали взамен того звонкую монету, весьма ценную в амстердамском торговом обмене. В Америке испанцы защищались сами, как могли, за каменными стенами, не получая поддержки от метрополии, а в Средиземном море они избегали серьезного поражения – главным образом вследствие пассивности Голландии, – только пока Франция и Англия не начали борьбу за преобладание. С началом же этой борьбы Нижние земли, Неаполь, Сицилия, Майорка, Гавана, Манила и Ямайка последовательно вырывались из рук Испании – морской державы без мореходства. Коротко говоря, морская ее немощность, первый симптом общего упадка, сделалась и главным фактором низвержения Испании в пропасть, из которой она все еще не совсем выбралась.

За исключением Аляски, Соединенные Штаты Америки не имеют внешних владений – ни одной пяди земли, – недоступных с суши. Контур их территории содержит мало пунктов, слабых по своему изолированному положению, и все важные части границ штатов легко доступны из внутренних областей – если дешево, то водою, если быстро, то по железным дорогам. Слабейшая граница, Тихий океан, далеко отодвинута от самого опасного из возможных врагов. Внутренние ресурсы безграничны по сравнению с настоящими нуждами; мы можем жить «на подножном корме» бесконечно долго в «нашем маленьком углу» (это выражение автор слышал от одного французского офицера). Тем не менее если в этот маленький угол вторгнется новый торговый путь через перешеек, то Соединенные Штаты Америки, в свою очередь, могут испытать жестокие последствия позднего пробуждения тех стран, что пренебрегли своей долей участия в общем наследстве всех народов – в пользовании морем.

III. Размеры территории

Последнее из тех условий, влияющих на развитие нации со стороны морской силы, которые лежат в самой стране, а не в ее населении, – это размеры территории. Указанное условие может быть описано сравнительно кратко.

В вопросе развития морской силы имеет значение не полное число квадратных миль, занимаемых страною, а длина ее береговой линии и характер гаваней. При этом следует заметить, что, при одинаковых географических и физических условиях, протяженность береговой линии служит источником силы или слабости, смотря по тому, велико или мало население. Страна в этом отношении подобна крепости, гарнизон которой должен быть всегда пропорционален ее периметру.

Недавний и известный пример находим в американской междоусобной войне. Будь население Юга столь же многочисленным, сколь оно было воинственно, а флот соответствовал бы другим ресурсам страны как морской державы, то значительная протяженность береговой линии и множество бухт были бы для южан элементами большой силы. Население Соединенных Штатов Америки и правительство того времени справедливо гордились успешностью блокады южного берега. Действительно, блокада была несомненным подвигом, однако этот подвиг оказался бы невозможен при большей численности южан и при большем их мореходном навыке. Рассматриваемый пример отражает, как уже говорилось, не способ осуществления такой блокады, а тот факт, что она возможна у берегов, население которых не только непривычно к морю, но и малочисленно. Те, кто помнит, как поддерживалась блокада и каковы были блокировавшие берег суда большую часть войны, знают, что план, правильный при наличии тогдашних обстоятельств, не мог бы осуществиться, будь у южан надлежащий флот. Рассеянные без взаимной поддержки вдоль берега, суда