Кузя - Виктор Александрович Блытов

и когда их задавили силой, судя по легенде, они куда-то пропали. Их взять в плен и найти не смогли. Чудес не бывает. Значит, здесь должен быть подземный ход. Мы сейчас занимаемся поисками этого подземного хода или подземного хранилища, где переждали нападение казаки. И от того, найдем мы его или нет, во многом зависит успех боя. Мы хорошо вооружены, но длительную осаду мы не выдержим. Мы еще можем отсюда уйти и оставить их хозяйничать на этой земле, но будет ли это правильно? Только здесь мы можем собрать всех банды воедино, а не гоняться за каждой по степи. Поэтому прошу вас высказать свое мнение. Нам с Николаем Николаевичем оно очень важно.

Встал старшина отряда Волков. Он немного прокашлялся в кулак, снял с головы черный берет и, немного подумав, сказал:

– Я лично думаю так, что бой нам принимать надо здесь. Здесь есть укрепления, которые могут нам помочь сохранить людей. Бой в степи может быть намного кровавее, учитывая, что их больше, чем нас. А нам надо не только их уничтожить, но и сохранить людей. Поэтому я считаю очень важным поиски подземного хода. Мы – казаки!

Волков осмотрел сидевших за ним казаков и, увидев одобрительные лица, сел. Встал знаменосец Ковпак, вышел к Кузьме и с высоты своего двухметрового роста оглядел всех присутствующих, и громко сказал:

– Что здесь рассуждать, надо искать этот подземный ход, если он может помочь нам. Времени у нас до вечера еще есть и надо приложить все силы, чтобы найти этот подземный ход. И для принятия боя укрепить все позиции мешками с песком, валунами.

Больше никто не высказался. Кузьма внимательно осмотрел всех присутствующих, внезапно он увидел за спинами сидевших стоявшую Настю Черемухину. Она, как школьница, подняла руку и, видимо, просила слова. Кузьма, смутившийся, пригласил ее к себе. Настя не стала выходить, а заговорила со своего места. Все сидевшие обернулись к ней.

– Я прошу прощения, но то, что вы говорите здесь, слышно у нас в санитарной палатке, и я решила вам сказать то, что у меня на душе. Я была в плену у боевиков.

Голос ее задрожал, и слеза скатилась из глаза на щеку, но она вытерла слезу рукой и продолжила:

– Мы, простые жители надтеречных казачьих станиц, долго ждали нашу армию. Я лично из станицы Ищерской. Та жизнь, которая была у нас, назвать жизнь сложно. Бандиты, получившие власть в Чечне, издевались над нами, насиловали женщин, девочек-школьниц, убивали казаков и стариков, выбрасывали людей из домов на улицу, отбирали имущество, разоряли наши церкви и даже кладбища. Я была в плену и пережила все унижения рабства, какие можно только придумать, моих родителей убили за то, что они не захотели отдавать обкурившимся анаши бандитам корову. Кроме вас и брата, который ушел мстить за родителей в казачий батальон имени Ермолова, у меня на этом свете больше никого нет. И я прошу дать мне тоже оружие, чтобы я могла лично отомстить за все свои унижения, за своих родителей.

Она оглядела смотревших на нее и, увидев, что все на нее смотрят, смутившись, повернулась и убежала. Все повернулись к Кузьме и вопросительно смотрели на него.

– Да, я согласен! – с трудом произнес он, – что жизнь наших людей усилиями бандитов была превращена в Ад. К огромному сожалению, используя сам факт выселения чеченцев в 1944 году, многие негодяи стали заниматься выселениями из своих домов простых людей, видимо, забыв, что в 1920 году первым выселениям со стороны революционных чеченцев и ингушей подверглись казаки Сунженского отдела. Конечно, не все чеченцы занимались бандитизмом, но на их доверчивости сыграли антироссийские силы, в Чечню устремились все, кто не в ладу с законом, в том числе и из-за границы. Им очень бы хотелось столкнуть Россию с исламом и исламским миром. Отсюда все эти высокие слова о джихаде – священной войне. Большинство людей среди чеченцев – это нормальные честные люди, многие оказались сбитыми с пути лживой дудаевской пропагандой. Кому-то очень выгодно рассорить народы нашей страны, столкнуть их между собой лбами, развалить страну. И наша задача не мстить, а навести порядок, дать людям жить нормально. И для этого надо обязательно победить.

Кузьма посмотрел на людей и увидел, что его понимают, немного прокашлялся и продолжил:

– Среди нас есть чеченец. Его зовут Абубакар Абдурахманов. У него бандиты запороли до смерти сына. Я прошу вас ни словом, ни действием не обидеть и не оскорбить его. Помните, что у него большое горе. Мы сможем победить в Чечне, только если только за нами пойдут такие простые люди, как Абубакар. Николай Николаевич, товарищи офицеры, у вас есть что сказать? – повернулся Кузьма к Николаю Николаевичу.

Тот вышел немного вперед.

– Я солдат, давал присягу своей стране и своему народу и обязан выполнить свой долг. Это высокие слова, но так оно и есть. Если ради победы надо перерыть всю площадку внутри укреплений – значит, надо это сделать. Тем более, что все остальное мы сделали. Если у кого есть какие предложения, прошу тоже высказаться.

– Колы надо докопаться до Австралии – мы это сробим! – под смех других казаков громко сказал Микола Павленко, несколько разрядив обстановку.

– Тогда все на поиски это загадочного хода. Все ломы, лопаты и миноискатели использовать. Готовить мешки с песком, каменные укрытия для стрелков на гребне кургана. И искать, искать, искать! – закончил совещание Кузьма.

Носов разбил всю территорию на участки, закрепил за каждым участком ответственного офицера с сапером и несколькими казаками с ломами и лопатами и поиски возобновились. Везде кипела работа. Летел песок, рылись ямы. Саперы с миноискателями реагировали на малейшее изменение в земле. Нашли несколько наконечников от копий и стрел, полусгнивший кожаный щит. Микола Павленко откопал старый, пробитый стрелой медный шлем, по виду татарский.

– Здесь, конечно, была крепость или укрепление – надо искать! – укреплял веру казаков Кузьма.

Но пока ничего не удавалось найти. Всю выкопанную землю казаки в мешках отправляли на укрепление позиций на стене.

Начало вечереть, к Кузьме, потерявшему всякую веру найти подземный ход, подошел Абубакар.

– У меня все готово – скоро зайдет солнце и надо похоронить Шамиля.

– Ну что ж, пойдемте! – направился Кузьма к медицинской палатке.

У палатки стопилось несколько казаков во главе с доктором Плаховым. Труп Шамиля лежал на небольшой площадке, завернутый в белую простыню.

Абубакар подошел ближе, встал на колени и зашептал, видимо, слова молитвы. Казаки стояли вокруг, сняв береты и опустив руки.

Прочитав, видимо, свою