Война моторов. Крылья советов - Андрей Михайлович Мелехов

страсти ваш покорный слуга написал эту книгу, а вы, дорогой читатель, её купили (ну, или скачали в Интернете). Сталин не любил общение с «простыми», редко ездил по стране и ещё реже бывал на фронте. Тем не менее, он находил время для выездов на полигоны и аэродромы, чтобы посмотреть на очередной образец военной техники и пообщаться с танкистами, артиллеристами или – это вождь любил в особенности – лётчиками. О беспрецедентном для политического лидера уровне внимания к тем или иным деталям, связанным с техническим оснащением вооружённых сил, свидетельствует и график посещений его кремлёвского кабинета: конструкторы военной техники и вооружения, «красные директора» и «профильные» наркомы бывали в нём практически каждый день. Видимо, в связи с его личной «страстишкой» по отношению ко всяческим смертоносным машинам, вопросы о принятии на вооружение того или иного образца техники или вооружения оформлялись отдельными решениями правительства, а также Центрального Комитета ВКП(б). Пожалуй, ни один другой глава государства той поры не уделял столь много времени вещам, которые теоретически находились вне его компетенции. Не забудем также, что – в отличие от, скажем, Гитлера или Черчилля – Иосиф Виссарионович в армии никогда не служил (и даже наоборот – старательно уклонялся от призыва), а «порох нюхал» лишь в тылу – в качестве высокопоставленного партийного надзирателя в ходе Гражданской войны. Личный опыт обращения с оружием у него всё же имелся, но сводился к участию в бандитских нападениях на банки.

Серьёзные шансы поразить «летающий танк» имелись лишь у авиапушек/пулемётов и зенитных автоматов калибра 13 мм и выше. Это, в свою очередь, на порядок снижало количество стволов, способных причинить Ил-2 ущерб фатального характера при налётах на многочисленные колонны немцев.

Горячая любовь вождя к штурмовику Ильюшина выделяется даже на фоне этой почти болезненной страсти к разнообразным военным «прибамбасам». Судите сами. Мы уже знаем, что Ил-2 начал поступать в войска слишком поздно для того, чтобы принять участие в боевых действиях в первый день германской агрессии. Первый штурмовой полк, оснащённый «ильюшиными» – 4-й шап (бывший 4-й ббап), – вступил в бой 27 июня 1941 года: в этот день пятёрка «илов» нанесла довольно успешный удар по немецкой колонне в районе Бобруйска (Западный фронт) («Штурмовик Ил-2», с. 14). Чуть выше мы говорили о том, что на первом этапе своей боевой карьеры Ил-2 имел определённые проблемы. Часть из них была связана с недостаточной мощностью вооружения: поначалу на Ил-2 устанавливались 20-мм пушки ШВАК, практически бесполезные против танков и малоэффективные при действиях против пехоты. Правда, и эти орудия клинило при первых же выстрелах из-за плохо продуманной системы пневматической перезарядки: соответствующий конструктивный недостаток устранили лишь спустя несколько недель. Поэтому на раннем этапе своей карьеры Ил-2 использовали не столько в качестве штурмовика, сколько в качестве лёгкого горизонтального бомбардировщика. Учитывая отсутствие воздушного стрелка задней полусферы, относительно низкий уровень боевой нагрузки (бóльшую не позволяли брать 811 кг брони, которыми на этом этапе оснащались серийные машины), часто не самую оптимальную номенклатуру бомб (четыре ФАБ-100 были менее эффективными, чем большее количество осколочных бомб мелкого калибра) и весьма низкий уровень точности бомбометания (которое к тому же часто производили путём аварийного сброса), основным преимуществом «Ильюшина» по сравнению с другими ударными самолётами лета 1941 года являлся его «иммунитет» по отношению к стрелковому оружию условно «винтовочного» калибра. Серьёзные шансы поразить «летающий танк» имелись лишь у авиапушек/пулемётов и зенитных автоматов калибра 13 мм и выше. Это, в свою очередь, на порядок снижало количество стволов, способных причинить Ил-2 ущерб фатального характера при налётах на многочисленные колонны немцев.

Правда, когда группы «илов» посылали бомбить мосты, переправы и аэродромы, дело почти всегда заканчивалось тяжёлыми и совершенно неоправданными потерями: в лучшем случае лётчики могли «дотянуть» изрешечённый снарядами самолёт до аэродрома. Часто приходилось садиться «на вынужденную» в не самой удачной для этого лесистой местности. Как ни странно, но в большинстве таких случаев пилоты сбитых штурмовиков выживали даже после посадки сквозь вековые деревья: прекрасно сконструированный бронированный корпус самолёта выступал в роли своеобразной «спасательной капсулы», надёжно защищавшей лётчика. Как кажется автору, именно эта особенность «ильюшина» способствовала тому, что растущая популярность «летающего танка» в войсках постепенно начала затмевать неплохую репутацию, заработанную летом 1941 года его главным конкурентом – лёгким бомбардировщиком Су-2. Большую роль наверняка играл и чисто психологический фактор: садясь в кабину Ил-2, пилот заведомо чувствовал себя более защищённым, чем в любом другом ударном самолёте ВВС РККА (да и всего остального мира). Это, впрочем, не отражалось на показателе боевой живучести самолёта. В ту трудную пору – в июне – сентябре – он составлял порядка 8,5 боевого вылета на машину («Штурмовик Ил-2», с. 16). При этом тот же показатель для Су-2 по состоянию на конец 1941 года составил 22,5 боевого вылета на самолёт («Советские ВВС накануне войны с Германией. Новая хронология катастрофы 1941»). И это несмотря на то, что Су-2 часто использовали «не по назначению» – то есть в качестве штурмовиков («Ближний бомбардировщик Су-2», с. 47).

Вскоре на штурмовики Ильюшина начали устанавливать пушки ВЯ-23, являвшиеся гораздо более эффективными при действиях против лёгких танков немцев, чем 20-мм ШВАК. Правда, последние по-прежнему монтировались на как минимум части вновь выпущенных машин и, насколько можно судить, обе модели авиапушек использовались на «илах» параллельно как минимум до середины 1942 года («Штурмовик Ил-2», с. 20). Не забудем и о том, что к началу 1942 года лёгкие танки германского производства – Pz. I и Pz. II – были сняты с вооружения соединений Панцерваффе «первой линии», поскольку не отвечали требованиям Восточного фронта. К началу 1943 года из парков танковых дивизий Вермахта практически полностью исчезли и последние лёгкие танки чешского производства – Pz.38(t). Огневая мощь «илов» радикально возрастала при установке на них неуправляемых реактивных снарядов. Напомню читателю: что бы ни писали по этому поводу некоторые современные историки, при использовании против танков, артиллерии и войск противника «эрэсы» были ничуть не менее эффективным (точным) оружием чем, скажем, бомбы, сбрасываемые пикировщиками Ju-87. Правда, надо подчеркнуть, что, помимо «илов», неуправляемое реактивное оружие применяли и все остальные ударные самолёты ВВС Красной Армии – бомбардировщики Су-2 (по-видимому, с февраля 1942 г.), истребители-бомбардировщики (И-153, И-15бис, И-16, МиГ-3, ЛаГГ-3 и Як-1) и даже «убогие» У-2. Теперь при более или менее точном/удачном одновременном пуске 4—10 ракет каждый из этих самолётов мог обрушить на скопление войск и военной техники противника эквивалент бортового залпа канонерки, эсминца или лёгкого крейсера. Даже если «эрэсы» ни во что не попадали, морально-психологический эффект от