Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

– Петька, ты что ли? – Послышался далеко не трезвый голос.

– Я, Васька. Как разведка – живёшь? Чем дышишь?

– Да, нормально. Только командир роты с офицерами совсем оборзели. Тут пару ночей тому назад лазили мы в Кирово и дошли до самой школы. А там, около автобусной остановки, лежат тела зарезанной русской семьи. А на окраине их родственники живут. Дак они, падлы, командиру роты деньги заплатили, чтобы мы вытащили убитых ночью к ним. Всё бы ничего, так ротный нажрался и решил форсануть – вытащить их завтра утром – по светлу. Нос решил, сволочь, духам утереть. В девять утра то. Совсем крышак поехал у него. Вот мы тут с пацанами и нарезались, а то завтра кровью все умоемся. Так что приходи к нам, у нас пойла до фига….

Дослушав пьяный базар до конца, мы отодвинулись от радиостанции и зашумели, возбуждённо обсуждая предстоящую операцию. Сегодня после обеда в Кирово внезапно выскочила духовская БМП и обстреляла позиции 7ой роты, потом быстро смылась. Есть предположения, что это БМП с 752 полка, откуда она была угнана боевиками несколько дней тому назад. И у Звягинцева появился план. Зная о том, что чеченцы прослушивают нашу радиосеть, решили провести радио игру. Якобы двое пьяных солдат, разговаривая по радиостанции, обсудили предстоящую вылазку развед. роты за телами русской семьи, которая действительно лежит у автобусной остановки в Кирово уже несколько дней. Услышав такую информацию, боевики наверняка устроят засаду, чтобы наказать федералов за дерзость.

Вот сейчас в палатке ЦБУ Звягинцев сел с радиостанцией в одном углу, а начальник связи в другом и пьяными голосами вышли в эфир.

Смеясь, мы обступили своих сослуживцев, но больше всех в восторге был Андрей Порпленко: – Александр Викторович, если бы я не знал, что это вы базарите по радиостанции, так сейчас бы и метнулся в развед. роту чистить там всем подряд харю за пьянку.

Дезуху запустили в 19 часов, а в 21 час мы уже из радиоперехватов знали, что духи всё приняли за чистую монету и после усиленного радиообмена, решили завтра к утру выдвинуть к школе отряд боевиков из 40 человек.

В связи с предстоящей операцией, невольно всплыл в памяти случай происшедший в ноябре и чем-то схожий с нашей.

….– Борис Геннадьевич, выделите спецназовцам на сегодняшнюю ночь корректировщика для проведения спецоперации, – я выслушал приказ командира полка и посмотрел на двух полковников ГРУ, сидевших с непроницаемыми лицами. Рядом с ними стоял капитан – тоже спецназовец. Приказ поступил внезапно, до ночи оставалось несколько часов и времени подготовиться корректировщику к предстоящему ночному рейду оставалось мало. Я ещё раз с неприязнью посмотрел на спецназёров.

– Есть, товарищ полковник, но считаю нужным заметить, что хотелось бы на будущее, чтобы такие приказы поступали утром, а не после обеда. Тогда и подготовка группы корректировщиков будет более полная.

Теперь спецназовцы и даже молодой капитан смотрели на меня, не скрывая своего презрения. Типа, ну что ты штабная крыса учить нас хочешь. Сидишь в штабе, ну и сиди – не учи людей, который не раз ходили за передок. Но, видя моё явное и упорное несогласие, один из них поднялся и веско, хоть эпизод в фильм вставляй, произнёс: – Товарищ подполковник, я в Афгане 27 раз в рейд ходил старшим и как видите живой стою перед вами, поэтому давайте корректировщика и занимайтесь своими штабными делами, а мы профессионалы сделаем своё дело.

Этого ему не следовало говорить, потому что я «завёлся» вполоборота и ринулся в словесный бой: – Не знаю как в Афгане, но для того чтобы вы профессионально выполнили своё задание и вернулись живыми обратно, мой корректировщик должен также профессионально подготовиться, а не только вскинуть на плечо радиостанцию и взять в руку автомат. Я могу вам перечислить целый ряд мероприятий, который должен провести мой офицер, чтобы быть готовым к ночной операции……

Продолжить мне не дал командир полка: – Товарищ подполковник, прекратите спор и идите готовьте свою группу.

Я вышел из кунга командира, едва сдержав желание грохнуть дверью, и направился на ЦБУ.

Гутник и я сидели за моим столом в палатке и рассматривали карту, пытаясь предугадать маршрут спецназовцев, а рядом с нами возился с радиостанцией сержант Ахмеров, который шёл в ночной рейд с начальником разведки. Ахмеров ставил по очереди в аккумуляторный отсек свежие аккумуляторы, проверял связь с первым дивизионом и напряжение на АКБ. Менял их и опять проверял связь с дивизионом снова.

– Нормально, товарищ подполковник: один комплект АКБ в радиостанции, два беру про запас. Связь с дивизионом устойчивая.

Я кивнул головой и Гутник поставил крестик в списке мероприятий.

– Володя, сколько боеприпасов и какого цвета сигнальные ракеты берёте? – Задал следующий вопрос, но ответа получить не успел. Полог палатки с шумом откинулся и вовнутрь ввалились два полковника и капитан.

Офицеры сразу же подошли к моему столу и окинули пренебрежительным взглядом нас: – Эти, что ли идут, подполковник?

– Не эти, полковник, а капитан Гутник и сержант Ахмеров. – Я снова «закипел» и поднялся, потом не сдержался и продолжил: – они в Афгане не служили, но здесь раз десять за передок сходили.

– Ну ладно, ладно, не кипятись, товарищ подполковник. Давай мирно поработаем.

Я сжал зубы, помолчал: – Ладно, давайте работать. Куда идёте и по какому маршруту?

– Ну, подполковник, вот этого мы тебе не скажем: это наше задание, а не твоё. И спрашивать за его выполнение будут с нас, а не с тебя, – полковники и капитан заулыбались, скаля зубы.

Опять вскипел и, едва сдерживаясь, произнёс: – За артиллерийское обеспечение отвечаю я и оттого как профессионально мы подготовимся, будет зависеть, вернётесь ли живыми, когда вас духи зажмут, или нет. И тогда меня тоже спросят, а всё ли ты, подполковник, сделал чтобы такие «заслуженные» полковники, – слово «заслуженные» произнёс достаточно ядовито, – живыми вернулись. Так мы и дальше в тайны играть будем или вы думаете, что я сразу же маршруты движения духам продам? А?

Похоже я несколько смутил спецназовцев: – Ладно, подполковник. Сержант, иди погуляй.

Мы склонились над картой и один из полковников показал примерный маршрут движения и конечную точку.

– Ну всё, теперь многое стало понятным, – я коротко взглянул на Гутника, – Володя изучи маршрут, определи контурные точки на местности, по которым ты ночью сможешь с ориентироваться и определи по ним данные по первому дивизиону.

Через два часа группа из десяти человек,