История Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в одном томе - Артем Владимирович Драбкин

одном из боев огнемет был противопоставлен вражескому танку. Курсировавший по одной из улиц Будапешта «панцер» стал жертвой огнеметчика, который через разрушенный дом пробрался на улицу, по которой двигался танк. Там он затаился в засаде и, когда танк проезжал мимо, поджег его длинной струей. Такой случай, конечно же, не был типичным для боев за Будапешт. Куда чаще огнеметчики содействовали штурмовым группам при захвате зданий. Саперы проламывали стены взрывчаткой, к образовавшимся брешам сразу же подбегали огнеметчики и пускали внутрь здания фонтан огня. Такая же тактика применялась для выкуривания противника из подвалов. На полу первого этажа подрывались заряды взрывчатки, а затем через проломы заливали подвал из огнеметов.

Вечером 17 января Пфеффер-Вильденбрух получил разрешение эвакуировать Пешт. Отступление к мостам через Дунай превратилось в настоящее светопреставление. На тот момент оставались неразрушенными два моста: цепной мост и мост Эржбеты (Елизаветы). Они были сильно повреждены артиллерией и бомбами, но пока еще стояли. Один из участников тех событий, квартирмейстер 1-й танковой дивизии подполковник Алайош Вайда, вспоминал: «Повсеместный хаос. Сумятица растет, когда мы проходим по тесной улице мимо горящего дворца. Никто не понимает, где он находится. Толпа людей просто тащит за собой. Никто не видит цели. Все просто двигаются. От горящих домов исходит нестерпимый жар. Между людьми и машинами рушатся обгоревшие обломки домов и оконные рамы. Перед нами немецкая моторизованная жандармерия безуспешно пытается навести порядок. Каждые 10–20 метров оказываюсь в заторе. То тут, то там раздаются разрывы прилетающих мин. Среди этого ужасного грохота слышны автоматные очереди. Никто не знает, кто ведет стрельбу и по кому. Иногда кого-то калечит упавшим куском стены. Раздаются жуткие крики и стоны. Просто чудо, что мы достигаем площади перед цепным мостом. Там начинается форменный фейерверк. Ночью было светло как днем… В мосту зияют огромные дыры, сквозь которые видна вода. В одной из этих дыр застрявший немецкий военный автомобиль, торчащий вверх. Его пассажиры, скорее всего, мертвы. В другом месте стоит развороченный прямым попаданием грузовик, мы вынуждены его объезжать. Повсюду валяются трупы, через некоторые из них уже переехали по нескольку раз».

Штурм Буды был начат войсками 46-й армии 3-го Украинского фронта в конце декабря 1944 г. В старой части города было большое количество каменных и железных оград вокруг зданий. Ограды держались под обстрелом из соседних домов. Их преодоление было возможно только после их подрыва саперами или разрушения артиллерией. Подрыв производился ночью под прикрытием темноты или же днем под прикрытием дымов или же огня соседних подразделений.

Переломным моментом стало 11 февраля, когда советские войска отсекли от основной немецкой группировки ее южную часть. Пфеффер-Вильденбрух решил идти на прорыв. Он сообщил по радио о своих намерениях в штаб группы армий «Юг» только в самый последний момент, в 17 часов 50 минут 11 февраля. После этого связисты уничтожили всю аппаратуру. Пфеффер-Вильденбрух боялся, что ему откажут в отступлении, и хотел, чтобы ничто уже не могло помешать его операции. Для прорыва было собрано не более 10–12 единиц бронетехники. План сохранялся в глубокой тайне. Дивизионные командиры были поставлены в известность в 14.00, полковые – в 16.00, а нижестоящие офицеры – после 18.00. Венгерские командиры были проинформированы в последний момент, поскольку немецкое командование опасалось утечки сведений через них. По словам захваченных позднее Красной армией пленных, в 18 часов всем частям был отдан приказ подготовиться к маршу и взорвать все ненужное для него. Сконцентрировав силы на узком участке в северной части центра города, в 20 часов остатки 9-го горного корпуса СС начали прорыв.

Прорвав фронт 180-й стрелковой дивизии, окруженцы начали уходить в западном и северо-западном направлениях. Алайош Вайда вспоминал: «То, что я там увидел, не умещалось в моей голове. Площадь была освещена бесконечным количеством разрывов и выстрелов, прожекторов и ракет. Казалось, настал день. Трассирующие пули летали со всех сторон. Гранаты взрывались то тут, то там. Не будет преувеличением, если я скажу, что мне пришлось пробираться по горам трупов». Против прорывающихся из Будапешта групп были развернуты 2-й гвардейский механизированный корпус и 5-й гвардейский кавалерийский корпус. К 15 февраля основная масса вырвавшихся из города частей была уничтожена или захвачена в плен. Из примерно 28 тысяч солдат и офицеров, пытавшихся вырваться из окружения, к своим вышло всего около 800 человек. Пфеффер-Вильденбрух, прорывавшийся со своим штабом особым маршрутом по так называемой Чертовой канаве, прорвался из города, но после этого его группа была окружена. Причем противником этой группы штаба корпуса были даже не армейские части, а батальон 134-го погранполка НКВД, несший службу по охране тыла 46-й армии 3-го Украинского фронта. После четырехчасового боя с пограничниками немцы засели в нескольких домах и начались переговоры о сдаче. Через местного жителя, выполнившего миссию парламентера, окруженным было предложено сдаться. Командование группы согласилось на капитуляцию, но ее должен был принимать советский офицер в звании не ниже майора. Поскольку в батальоне НКВД майоров не было, пришлось разыскать офицера в этом звании в соседней саперной части. Вскоре странная просьба группы окруженцев объяснилась – среди них был командир 9-го горного корпуса СС генерал-полковник Пфеффер-Вильденбрух.

Потери штурмовавших Будапешт частей и соединений Красной армии можно оценить как умеренные. Так, с 1 по 10 февраля будапештская группа войск потеряла 1044 человека убитыми, 52 пропавшими без вести, 4 погибшими по небоевым причинам (к примеру, из-за неосторожного обращения с оружием), 3407 ранеными, 276 заболевшими, а всего 4 тысячи 783 человека. 17 февраля будапештская группа войск была расформирована, и вскоре ее соединения были распределены по стоящим фронтом на Запад армиям. Несколько затянувшаяся эпопея штурма столицы Венгрии завершилась.

Сражение у озера Балатон

«Кто хоть раз побывал на озере Балатон, никогда не забудет его. Словно огромная палитра, расцвечено оно всеми цветами радуги. Голубое зеркало воды удивительно четко отражает изумрудную зелень берегов и ажурные строения под оранжевыми черепичными крышами. О Балатоне не случайно поют песни, слагают легенды». Таким поэтичным вступлением начинает свое повествование о боях в Венгрии один из его непосредственных участников. Бойцы Красной армии сражались в Венгрии в не самое подходящее для любования местными красотами время – в январе – марте 1945 г. Однако они смотрели на венгерские пейзажи другими глазами. Это был взгляд победителей. Они месили грязь в двух шагах от столиц вражеских государств, конец войны был уже близок. Поэтому засыпанные грязно-серым снегом виноградники и леса, дома с выбитыми стеклами выглядели для красноармейцев совсем иначе, чем для стороннего наблюдателя. Однако нельзя сказать, что внешне