Магазин отрубленных пальцев. Владивостокские мятежи 1905-1907 годов - Владимир Виленович Шигин

щека опухла, что и явилось наглядным доказательством правдивости его рассказа о нанесении ему побоев. Поручик Митрюковский добавляет при этом, что капитан Новицкий говорил ему также и о том, что он выстрелил несколько раз в Калинина из револьвера, после чего, очевидно, у него и произошла схватка с последним. Ожидая с минуты на минуту волнения пленных артурцев, капитан Новицкий обратился к присутствующим товарищам с предложением послать сейчас же за дежурной или другой какой-либо ротой и привести ее к собранию. Поручение это взяли на себя штабс-капитан и поручик Тимофеевы. Поручик Тимофеев благополучно добрался до своей 10-й роты, но помощи затем оставшимся в собрании не оказал, так как людей в его роте было очень мало.

По словам штабс-капитана Тимофеева, выйдя из собрания, он заметил между последним и казармой, где церковь, роту солдат в 500–600 человек. 5 или 6 из них бросились на него и стали наносить ему удары, причем один из них бил по голове чем-то вроде молотка. Вскоре около него появился фейерверкер 10й роты Сизов с каким-то артурцем и повели его к пристани, во время чего преследовавшая его толпа человек в 300, бросала в него камнями. Ему удалось все-таки сесть в китайскую лодку и отъехать от берега.

По словам оставшихся в собрании офицеров, толпа пленных, окружив его затем, стала бросать в его окна камнями, причем удары были настолько сильны, что некоторыми из них вышибались целые рамы. Вооружившись винтовками и забаррикадировав двери, они не пускали никого проникнуть к себе, а пытавшийся сделать это канонир Мартынов был убит Новицким выстрелам из винтовки. Видя безуспешность своих действий, нижние чины, окружившие собрание, стали поджигать его. Находившиеся в нем офицеры решили выйти из него и постараться успокоить нижних чинов. Первыми оставили собрание поручик Голосов и Лилеев, за ними подпоручик Износков и поручик Жаворонков. По словам поручика Голосова, при выходе из собрания его окружила толпа и потребовала выдачи капитана Новицкого. В это время он оглянулся назад и увидел выходящего из собрания поручика Лилеева. Последнего кто-то дернул за портупею и, когда Лилеев вследствие этого упал на землю, его стали бить камнями и каблуками. Вероятно, и его, поручика Голосова, ожидала та же участь, если бы какой-то фейерверкер не прикрыл его собственными руками и не вывел из толпы к солдатам Владивостокской артиллерии, которые провели его в канцелярию 15-й роты, где переодели в солдатскую форму.

По показанию подпоручика Износкова, в толпе, собравшейся у собрания, было человек 500. Он видел, как небольшая кучка людей, окружившая поручика Голосова, старалась вывести его из разъяренной толпы, как били каменьями поручика Лилеева. Самого его толпа не пускала отойти от собрания, требуя выдачи капитана Новицкого и угрожая в противном случае убить всех офицеров. Затем голоса разделились. Одни кричали: „Пусти его“, другие: „Не пускай, нам нужен Новицкий, пускай приведет его и все кончится“. При помощи некоторых нижних чинов, обратившихся к нему со словами: „Идите, мы вас проводим“, подпоручику Износкову удалось добраться до 15-й роты, оттуда он дошел затем до пристани.

Поручик Жаворонков, удалившийся из собрания вслед за подпоручиком Износковым, говорит, что когда он сошел с крыльца, то заметил перед собой рыжеватого, среднего роста бомбардира-наблюдателя с камнями в руках. Поручик Жаворонков стал спрашивать окруживших его солдат, что им нужно, но так как они начали сильно кричать, он попросил их быть спокойнее. На это замеченный им бомбардир-наблюдатель заявил: „Как быть спокойным – убили нашего, у него дети, мы кровь проливали в Артуре!“ Когда он, поручик Жаворонков, продвинулся затем несколько вперед, стоявшие около собрания солдаты закричали: „Где Новицкий, выдайте нам Новицкого!“ Вслед за этим какой-то канонир со словами: „Уходите, ваше благородие“, взял поручика Жаворонкова за рукав и повел вдоль заднего фасада здания, где помещается собрание, в канцелярию 15-й роты.

За уходом поименованных офицеров в собрании остались капитан Новицкий и штабс-капитан Маковецкий. Как говорит последний, через разбитые окна собрания ясно слышны были обращенные к нему крики: „Выходите, ваше благородие, ничего не сделаем, дайте только нам капитана Новицкого“. Когда штабс-капитан Маковецкий вышел затем на крыльцо, чтобы переговорить с толпою, раздались возгласы: „Молчи, капитан будет говорить“, – но слева от него продолжал кричать что-то неизвестный ему бомбардир-наблюдатель. Слева от крыльца, по словам штабс-капитана Маковецкого, стояла толпа, состоявшая преимущественно из бывших в плену, справа же собрались артиллеристы Владивостокской крепости, бомбардир-наблюдатель стоял слева. Штабс-капитан Маковецкий сошел затем несколько ступенек к нему и в это время получил удар камнем в голову. Ударил его канонир, стоявший справа от крыльца. Штабс-капитан Маковецкий упал, после чего его стащили в канаву и нанесли несколько ударов ногами и кулаками. Ему удалось, однако, подняться и вбежать в собрание. Капитан Новицкий забаррикадировался в нем креслами, и сидел, вооруженный винтовками и револьвером. В это время какой-то солдат приотворил двери в собрание и что-то крикнул, Новицкий выстрелил из винтовки, и дверь захлопнулась. Немного спустя после этого одним из брошенных в собрание камней он, штабс-капитан Маковецкий, был сбит на пол, лежа на котором, услышал в собрании 2 или 3 выстрела. Обернувшись, увидел капитана Новицкого, лежавшего на боку с головой в крови; он был мертв. Подойдя затем к одному из окон, штабс-капитан Маковецкий объявил солдатам, что капитан Новицкий застрелился…» Несмотря на это, ворвавшиеся в собрание солдаты жестоко избили ни в чем не повинных офицеров. Их избивали поленьями и каблуками, при этом били преимущественно по голове. Два офицера через несколько дней умерли в госпитале от побоев. Разумеется, что никакого наказания убийцы не понесли.

* * *

Впрочем, власти все же нанесли ответный удар. 4 января 1906 года был арестован председатель железнодорожного союз и по совместительству эсер Ланковский. Поэтому эсеры 6 января собрали митинг протеста рабочих и граждан Владивостока с требованием освобождения Ланковского, но так как Ланковский был военным врачом, то решено было этот вопрос передать на обсуждение собрания солдат гарнизона.

В тот же день в цирке Боровикса состоялся митинг солдат и рабочих, на котором был принят вопрос о передаче почты и телеграфа в ведение некой «народной организации» (на самом деле надо понимать отдать все в руки революционеров). После составления соответствующей резолюции было решено предъявить ее, как требование, коменданту крепости генералу Селиванову. Для этой цели была избрана делегация из 22 человек. Вполне предсказуемо, что генерал Селиванов принять полностью делегацию отказался, а представителю ее заявил, что постановление митинга исполнить не может и не желает. Одновременно для усиления гарнизона во Владивосток были введены 10-я Восточно-Сибирская стрелковая дивизия