Магазин отрубленных пальцев. Владивостокские мятежи 1905-1907 годов - Владимир Виленович Шигин

вывел начальник штаба 32-го полка полковник В. З. Май-Маевский. Вынужден был покинуть город и редактор проправительственной газеты „Дальний Восток“ Панов, на которого местные революционеры объявили настоящую охоту. Покинули город и две казачьи сотни. С наступлением сумерек со стороны матросской слободки стали доноситься выстрелы. Это матросы стреляли в отставших казаков. Стрельба длилась всю ночь. У кого только было оружие, все мстили казакам. К бойне подключилась местная шпана, которая убивала казаков из-за угла просто так, ради развлечения. Впоследствии участники восстания будут с умилением вспоминать, как некий „12-летний мальчик долго следил за казаками, пока не убил одного из них“. Вот такая романтика революции!

К 2 часам дня 11 января Владивосток остался практически без власти. Это стало большой неожиданностью для самих мятежников, и они теперь толком не знали, что делать дальше. Разумеется, опять начали митинговать. На митингах разгорелись нешуточные страсти. Все желали командовать, и никто не желал подчиняться. Многих возмутило, что освобожденный из царских застенков прапорщик Шпер неожиданно стал уговаривать собравшихся умерить свой пыл, и во избежании большой крови разойтись по своим частям и кораблям. Шпера тут же обвинили в предательстве и пригрозили поднять на штыки. Позиция Шпера была вполне объяснима – одно дело добиваться определенных требований и уступок от властей и совсем иное – вступать в открытую войну против целой империи. В конце концов, решили, что первым делом надо организовать пышные похороны жертвам царизма, а потом уже будет видно, что делать.

Из официальной истории владивостокского восстания: „Воинские части и рабочие разошлись с митинга разочарование и подавленные. Никаких мер к созданию какого-либо руководящего жизнью города органа принято не было. Организации действовали или занимались прежней культурнической работой, как возглавлялись чуждыми революции элементами. Вместо бежавшего коменданта был назначен другой, державшийся осторожно и выжидательно, с которым и сносились организации, как с представителем власти, санкционировав, таким образом, назначение его бежавшей уже властью, которая в предместьях города выжидала дальнейших событий, оставив в городе своих агентов для информации. На обращение воинских частей о дальнейшем использован их для революционных действий Шпер разослал им телефонограмму с просьбой об успокоении. 12 января было созвано собрание солдат и матросов, на котором обсуждался вопрос о похоронах убитых и салюте. Вечером этого же числа Шпер, вместе с другими представителями организаций, посетил нового коменданта крепости, который дал Шперу некоторые поручения и, между прочим, поручение разоружить Иннокентьевскую батарею, что и было Шпером исполнено. Устройство похорон было поручено исполнительному комитету нижних чинов“.

Первой предали земле на Покровском кладбище террористку-народоволку Л. А. Волькенштейн. Похороны убитых матросов и солдат были обставлены очень торжественно и привлекли несколько тысяч человек, сопровождавших траурную процессию до мест погребения. С Тигровой батареи был дан орудийный салют в один выстрел. Процессия тронулась от морского госпиталя при двух оркестрах музыки, с красными флагами. За гробом несли большое количество венков от различных организаций, союзов и отдельных лиц. Во главе процессии шли воинские части и флотские команды с красными бантами на шинелях. У места расстрела митинга процессия остановилась для произнесения речей, по окончании которых жертвы расстрела были похоронены в братской могиле.

* * *

Сейчас же после похорон власти, наконец-то, перешли к активным действиям. Прежде всего, было сделано внушение редакторам газет о сдержанности в трактовке происходящих событий. Затем было опубликовано постановление Прамурского генерал-губернатора и командующего войсками Приамурского военного округа генерала от кавалерии Хрещатицкого. Ввиду того, что данное постановление стало решающим фактором в развитии всех последующих событий во Владивостоке, думается, будет небезынтересно ознакомиться с ним полностью.

„В последнее время в городах и других местностях высочайше вверенного мне края появились шайки злонамеренных лиц (по большей части нерусского происхождения), которые под видом радения о благе народа и проведения в жизнь дарованных последнему великих реформ высочайшего манифеста 17 октября 1905 года неправильно истолковывают последний с целью поселить смуту в народе, вызвать беспорядки и, пользуясь обстоятельствами, посягнуть на собственность мирных граждан. Пагубные последствия сего очевидны каждому. Поэтому я, и. д. Приамурского генерал-губернатор и командующий войсками Приамурского военного округа, не могу допустить, чтобы шайка агитаторов, при содействии хулиганов, распространяла свою нечестивую, вредную и в высшей степени опасную для всех разжигательную деятельность, клонящуюся лишь к совершению беспорядков, погромов, пожаров, грабежей и насилий над честными мирными тружениками. Для ограждения нижних чинов войск округа от возможности вовлечения их агитаторами в преступную пропаганду и участие в беспорядках главнокомандующий всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, действующими против Японии, генерал-адъютант Линевич отдал приказ от 5 января сего 1906 г. за № 30. О безусловном воспрещении нижним чинам посещать всякие сборища, сходки (митинги) и участвовать в каких-либо собраниях и обществах, привлекая ослушников сего к строгой законной ответственности. Приказ этот объявлен к точному и неуклонному исполнению в приказе войскам Приамурского военного округа 1906 г. № 5 для сведения гражданских лиц в „Приморских ведомостях“…

Вместе с ним, для предупреждения нарушения общественного порядка и в целях государственной безопасности, я, и. д. Приамурского генерал-губернатора и командующий войсками округа, руководствуясь пункт 7. статьи 19 отдела приложений к статье 23 тома II Свода законов Российской империи издания 1892 г. (общее учреждение губернское) и статья 269 книги XXII „Свода военных постановлений“ 1862 г. изд. 3, а также предоставленными мне главнокомандующим правами командира отдельного корпуса (приказ по войскам вверенного мне округа № 384) и статей 759 и 135 положения о полевом управлении войск в военное время, издаю нижеследующее „Обязательное постановление“ по вверенному мне Приамурскому краю:

1. Воспрещаю всем без исключения, союзам, обществам, собраниям и т. п., какими бы они названиями ни именовались и для какой цели ни были учреждены, приглашать к участию в них нижних чинов, а равно принимать последних в число членов этих союзов и обществ, так как всякое привлечение нижних чинов к участию в обсуждении вопросов, как внутренней политики, так и положений, касающихся военной службы и дисциплины, противоречит основным военным законам и со стороны гражданских лиц является преступлением, нарушающим существующие интересы армии. Виновные в нарушении сего пункта настоящего постановления подвергаются высылке из края или денежному штрафу до трех тысяч рублей, а в случае несостоятельности – заключению в тюрьме или крепости на срок до трех месяцев. Означенные взыскания налагаются на виновных без предания суду, а в порядке административном военными губернаторами Приморской, Амурской и Забайкальской областей и острова Сахалина.

2. В случае возникновения беспорядков или народных волнений все лица обязаны, по первому требованию административных властей, немедленно же прекратить беспорядки и разойтись. Лица, виновные в неисполнении означенных требований, а равно виновные в