Итальянский поход Суворова: взгляд из Италии - Коллектив авторов

href="ch2.xhtml#id46" class="a">[94]). Казачий полковник немедленно арестовывает делегатов, но, видимо, Цуккато заступается за них и на следующий день устраивает встречу вальденских лидеров с генералом Багратионом, который обращается с ними по-человечески, предъявляет им на подпись обязательство, гарантирующее спокойствие в долинах, и отправляет их в Турин к Суворову, дабы засвидетельствовать повиновение.

Цуккато сопровождает членов делегации. Суворов, обнимая главу делегации Поля Аппиа, обращается к нему по-итальянски: «Pace, amicizia e fratellanza» («Мира вам, дружбы и братства»). Предложив им водки, сам выпивает свой стакан до дна и приглашает их к столу.

На следующий день делегация по просьбе Суворова и неизменно в сопровождении Цуккато представилась председателю временного Верховного совета Карло (Шарля-Франсуа) Таон ди Ревель ди Сант-Андреа, который сразу набросился на них с оскорблениями. «Но достойный граф Цуккато – рассказывает Аппиа в своих мемуарах – невозмутимо ответил: “Эти господа честные люди, и родина их им обязана. Кроме того, они находятся под непосредственным покровительством Суворова”»[95].

Цуккато отличается и на битве при Треббии 18–19 июня. Всё тот же анонимный автор пишет:

Стоит здесь… упомянуть об акции, предпринятой доблестным полковником графом Цуккато: этот офицер отличился при всех сражениях, проявляя трудно описуемую неустрашимость. Будучи волонтером, командовал он под началом князя Багратиона русским авангардным отрядом, который был рассеян в разгаре битвы. Тогда он бросился собрать своих и смог набрать около ста человек из наиболее храбрых. Заметив, что за бугром таилась группа французских войск, он, вместе с этой малой кучкой русских солдат, карабкался на холм. Несмотря на превосходящие силы противника, подбадриваемые своим начальником, они набросились на французов с криком «простите, простите». Сначала французы подумали, что русские просили прощения за себя, но потом, застигнутые врасплох яростью штыковой атаки, опустили оружие и сдались все в плен. Их было больше трехсот человек[96].

В июле Цуккато получает от Суворова особое поручение: организовать в Тоскане и в церковном государстве народное ополчение и обучать повстанцев применению холодного оружия[97]. Надо было изгнать французов из папской области и покончить с так называемой «Римской республикой».

«Пуля дура, штык молодец»[98], «штык, быстрота, внезапность – суть вожди россиян»[99] – любил повторять Суворов. В письме от 17 июля (ст. ст.), написанном на французском языке, он и рекомендует Цуккато: «Поддержите, прошу Вас, мой штык; только холодное оружие дает победу, ибо оно наступательно, а пуля годится лишь для обороны. Всякий шаржирный огонь – метеор»[100].

16 июля Цуккато прибывает во Флоренцию. У ворот города его принимают со всеми почестями представители властей и духовенства, крича вместе с ликующей толпой: «Да здравствует Павел Первый! Да здравствует Суворов, наш освободитель, ангел хранитель Италии!» На следующий день Цуккато уже в Аквапенденте. Там его встречают вооруженные дворяне, духовные лица и крестьяне, из которых он формирует 14 пехотных эшелона и 3 кавалерийских эскадрона. Ему пришлось решать проблему нехватки оружия: только у 4000 пехотинцев оказались ружья со штыками. В Анконе находились еще 3000 французов под командованием генерала Моннье, а Рим, Чивитавеккья, Перуджа и другие укрепленные места защищали 2400 французов и 4000 римских добровольцев под командованием генерала Гарнье. В момент, когда Цуккато находился в Аквапендете, небольшой отряд, отправленный из Рима французским генералом Пьером Гарнье, приближался к Витербо. Цуккато со своим импровизированным ополчением выступил им навстречу, обратив их в бегство. 467 сдались в плен. Из них 166 были французами, остальные – пьемонтцами, тосканцами, ломбардцами и римлянами, примкнувшими к делу революции. Разочарованные высокомерным поведением французов, некоторые перешли на сторону ополченцев, и Цуккато удалось даже организовать роту, состоящую из одних пьемонтцев. Отправив кавалерию под командованием одного из князьев Боргезе в погоню за отступающими, Цуккато отправился в сторону Ареццо, куда прибыл вечером 25 июля. Жители во главе с представителями духовенства и гражданских властей вышли к нему навстречу с факелами, надели ему на шею чудотворный образ Богородицы, архиепископ приколол к его шляпе букет цветов, окропленный святой водой, а несколько разгоряченных молодчиков бросились к его экипажу, выпрягли лошадей и повезли на себе[101].

Цуккато обратился к окрестному населению с «велеречивым» воззванием на итальянском языке, призывающим «римский народ» присоединиться к его ополчению для полного освобождения области от французских захватчиков[102].

В течение следующих двух дней в назначенный сборный пункт в Маджоне собрались около 6200 вооруженных добровольцев, включая 950 всадников. За короткий срок Цуккато разделил их на роты и батальоны, назначил офицеров и учил суворовской системе. На другой день ополчение двинулось навстречу трехтысячному отряду республиканцев (из них только треть были французами), которые вышли из Перуджи, чтобы разогнать ополченцев. Сражение состоялось 29 июля. Сначала выступили три аретинские роты: не вооруженные штыками, они открыли прицельный огонь по французам. Затем внезапно последовала штыковая атака остальной частью ополчения. Застигнутые врасплох, республиканцы повернулись назад и ушли под стены Перуджи, где заняли позиции на близлежащих высотах. Ополченцы, не раздумывая, бросились в атаку с криками «виват Мария, виват Суворов» и заставили врагов укрыться за стенами города. Ночью Цуккато установил две батареи, каждая на 6 орудий, на расстоянии ружейного выстрела от стен, и утром следующего дня приказал открыть огонь по стенам города. Несмотря на ответный огонь девяти крепостных орудий, ополченцам удалось одолеть сопротивление города, который через три дня сдался. Французский гарнизон заперся в цитадели[103].

Между тем, другой французский отряд, безрезультатно пытавшийся взять Витербо, был отброшен к Чивитавеккии. В руках Римской республики оставались теперь только сам Рим, несколько окрестностей плюс Чивитавеккия и цитадель Перуджи. Командование над аретинцами, число которых выросло до десяти тысяч, передали австрийскому офицеру Карлу Шнейдеру. Австрийцы считали территорию Папского государства своей исключительной сферой влияния, и Суворов был вынужден отозвать разочарованного Цуккато[104].

Миссия Цуккато в центральной Италии была отмечена Суворовым в его реляции Павлу I от 31 июля 1799 (ст. ст.) г. следующим образом:

Подполковник граф Цукато, по высочайшему вашего императорского величества повелению, находящийся при корпусе прежде генерала от инфантерии Розенберга, а ныне генерала от кавалерии Дерфельдена, посылан мною был для обучения холодным ружьем инсургентов под начальством Шнейдера, которой сие поручение исполнил как доброй офицер и против неприятеля, вышедшего из Перуджии, в трех сражениях показал аретинцам превосходство действия холодного ружья. Неприятель на сих сражениях потерял убитыми и ранеными за 30 человек и пленено до 100 человек[105].

А в донесении от 24 августа (ст. ст.) из Асти, то есть после отзыва Цуккато из среднеитальянского театра действий, Суворов напишет:

Аретинские инсургенты, получа влияния от посыланного