История Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в одном томе - Артем Владимирович Драбкин

«Фольксштурма», но они так и не прибыли. Главным препятствием на пути планов по использованию в боях фольксштурмистов была нехватка вооружения и боеприпасов. На оснащение батальонов «Фольксштурма» направили иностранные и устаревшие винтовки с минимальным запасом патронов. Однако даже такие винтовки получали не все фольксштурмисты. Программа производства специальных упрощенных винтовок – «фольксгевер» – запоздала и не дала ожидавшихся результатов. Штатная униформа у фольксштурмистов отсутствовала, и большинство батальонов пошли в бой в гражданской одежде, в плащах и пальто, в разномастных кепках и шляпах. О принадлежности этих людей к вооруженным силам Третьего рейха свидетельствовала только нарукавная повязка. В итоге боеспособность батальонов «Фольксштурма» оказывалась крайне низкой. Под городом Швибус (ныне – Свебодзин) закаленная в боях советская 1-я гвардейская танковая армия М. Е. Катукова смогла пробиться через укрепления Восточного вала, занятые фольксштурмистами. Окруженная танковая бригада катуковцев была деблокирована и продолжила наступление в направлении Одера.

Провал под Швибусом стал не единственным поражением «Фольксштурма». По схожему сценарию развивались события севернее Мезерица. Шестидесятилетний обер-лейтенант Герман Штеп, командир роты в 128-м батальоне «Фольксштурма», в советском плену подробно описал «оборону» вверенных под его начало укреплений. Он был захвачен в плен 31 января в районе Блезена, к северу от Мезерица. Состояние укреплений Штеп описал так: «ДОТ, в котором мы находились, был построен в 1936 г. и представлял собой двухэтажное цементное сооружение. В нем свободно размещалась рота (численностью 50 человек. – Прим. авт.) со всеми пулеметами. Однако ДОТ имел существенные недостатки: вентиляция была не в порядке, и атмосфера поэтому была плохая. Кроме того, в ДОТе господствовала сырость: со стен стекала вода. Состояние ДОТа сильно расстраивало солдат и офицеров роты». Из тяжелого оружия в роте Штепа было только 8 пулеметов, минометы отсутствовали. Отсутствие полноценного противотанкового оружия стало причиной краха обороны роты. Престарелый обер-лейтенант вспоминал: «31 января днем к нашему ДОТу подошли русские танки. Они были на расстоянии 100–150 метров. Их было 6 штук. Кроме того, было много самоходных и противотанковых пушек. Что мог я сделать против них своим оружием? <…> Увидев в бинокль танки, я сказал, что если мы не станем стрелять, то и русские так же поступят. Так оно и получилось. В роте был один, который немного знал русский язык. Мы выставили белый флаг, а затем вышли наружу. Переводчик крикнул русским, что мы хотим сдаться в плен». Так, почти без единого выстрела 31 января «Фольксштурм» сдал участок обороны Восточного вала.

Победителем в гонке за новую линию фронта мог оказаться не самый быстрый и сильный, а просто тот, кому повезло оказаться в нужное время в нужном месте. Именно так произошло в финальной фазе Висло-Одерской операции, когда первым вышел на рубеж реки Одер передовой отряд пехоты 5-й ударной армии, а несколькими часами позже – бригада 2-й гвардейской танковой армии. Это был армейский передовой отряд под командованием заместителя командира 89-й гвардейской стрелковой дивизии полковника X. Есипенко. 30 января он получил от командующего 5-й ударной армией задачу двигаться по маршруту Байерсдорф, Нойдамм, Фюрстенфельде, Кинитц, упредить противника в выходе к Одеру и захватить плацдарм в районе Кинитц. Отряд Есипенко насчитывал 90 танков, в том числе 21 тяжелый ИС, 12 самоходно-артиллерийских установок, 42 орудия и миномета, 12 «катюш». В 16 часов 26 января подразделения отряда с ходу переправились через реку Нетце в районе Чарникау. Здесь проходила линия обороны, состоящая из ДОТов и длинных рядов колючей проволоки. Именно здесь отряду несказанно повезло. Ни отходящие немецкие части, ни резервы из глубины не успели занять укрепления. Это позволило общевойсковой армии обогнать две танковые армии в выходе на рубеж Одера.

Мимо безмолвных ДОТов отряд вошел на территорию Германии и, не останавливаясь, понесся дальше мимо островерхих фольварков и аккуратно расчерченных полей. Отряд Есипенко двигался по «Рейхсштрассе № 1». Грузовики позволяли отряду продвигаться темпом в 30–40 километров в сутки. В 15 километрах от Одера в передовом отряде стал ощущаться недостаток горючего. Командир отряда сформировал подвижную группу в составе двух стрелковых батальонов на автомашинах, трех рот «тридцатьчетверок», дивизиона «катюш» и одного истребительно-противотанкового полка. Дозаправив автотранспорт и танки группы за счет автотранспорта остальных частей передового отряда и временно бросив часть техники, полковник Есипенко продолжил движение вперед. В 8 часов 31 января подвижная группа переправилась по льду через Одер и захватила плацдарм на его левом берегу в районе небольшого городка Кинитц. Впоследствии этот эпизод стал обрастать яркими и сочными деталями («когда отряд ворвался в город Кинитц, на его улицах спокойно разгуливали немецкие солдаты, в ресторане было полно офицеров»), но в реальности в маленьком немецком городке не было частей вермахта, кроме поезда с шестью зенитными пушками. Зенитчики и местный персонал Имперской службы труда (Reicharbeitsdienst) были захвачены врасплох и сдались в плен. Всего было захвачено 13 офицеров и 63 юнкера зенитного училища. Также были освобождены 57 советских военнопленных, задействованных в качестве сельскохозяйственных рабочих.

Когда на следующий день после захвата плацдарма противники пришли в себя и осмотрелись, и передовые части 1-го Белорусского фронта, и немецкие части в районе Кюстрина могли констатировать сложность своего положения и неясные перспективы дальнейшего хода событий. Немецкое командование вместо запланированного маневренного сражения на правом берегу Одера вынуждено было таранить оборону захваченных плацдармов. Строившаяся на западном берегу Одера оборонительная линия «Позиции Нибелунгов» («Nibelungen-Stellung») в одночасье утратила свое значение. Однако положение советской 5-й ударной армии также было не безоблачным. С одной стороны, ее дивизии стояли в нескольких десятках километров от немецкой столицы. С другой стороны, они фактически висели в воздухе, зацепившись за Одер. Отставание артиллерии и проблемы со снабжением боеприпасами существенно снижали как обороноспособность войск, так и их возможности по расширению захваченных плацдармов. Расширение шло трудно и продолжалось два месяца.

Близость линии фронта к столице сделала командные пункты немецких войск на Одере местом паломничества для высшего руководства Третьего рейха. Один за другим их посетили гросс-адмирал Дениц, рейхсмаршал Геринг, рейхсфюрер Гиммлер и командующие другими группами армий. 3 марта 1945 г., к всеобщему удивлению, на Одерский фронт прибыл Гитлер. Это был его второй и последний выезд на фронт. Сначала Гитлер приказал отвезти себя на командный пункт CI армейского корпуса в Харнекоп. Здесь, в старом замке Хезелер, он выслушал доклад генерала Берлина об обстановке, затем посетил командные пункты 309-й и 303-й пехотных дивизий. Для войск сам факт визита фюрера на фронт был моральной поддержкой в безвыходной ситуации, но на видевших его вблизи сгорбленная фигура и постоянно трясущаяся рука произвели тягостное впечатление. Один из офицеров, видевших его в тот период, вспоминал: