История Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в одном томе - Артем Владимирович Драбкин

Одной из причин, по которой советское командование отказалось от наступления на Берлин уже в феврале 1945 г., была необходимость осады немецких «крепостей» в тылу двух фронтов. Помимо Познани, в роли «крепостей» выступили города Шнейдемюль, Арнсвальде, Бреслау, Глогау, Торн и ряд других. В журнале боевых действий Верховного главнокомандования вермахта от 16 февраля 1945 г. отмечалось: «В результате сопротивления <…> в Позене и других городах-крепостях заметно замедлилось продвижение противника». Однако и без финального броска на немецкую столицу результаты Висло-Одерской операции впечатляли. Примерно за три недели советские войска прошли 600 километров, продвигаясь по 20–40 километров в день. Эта операция вошла в военную историю Великой Отечественной войны как самое стремительное наступление. В результате было полностью разгромлено 35 дивизий противника, еще 25 потеряли более половины личного состава, было взято в плен около 150 тысяч человек. Красная армия выровняла фронт и вышла на дальние подступы к Берлину. Значительные силы противника оказались в «котлах» в Познани и Бреслау. Стала очевидна неспособность немцев эффективно вести боевые действия на два фронта и неизбежность грядущей победы союзников.

Красная армия и мирное немецкое население

В течение трех лет бойцов Красной армии учили ненавидеть врага, потому что иначе воевать было бы просто невозможно – убийство человека запрещено общепринятыми нормами человеческой морали, религиозной этики и здоровой психики. Для этого немцы в советской пропаганде наделялись свойствами, «противными человеческой натуре», подчеркивалась агрессивность противника, его жестокость и коварство. Командир артиллерийского взвода И. Я. Кобылянский вспоминал: «В годы войны немцев я ненавидел огульно, как нечто единое целое, олицетворявшее страшные злодеяния гитлеровцев и в собственной стране, и в завоеванных государствах Европы, и особенно на оккупированных территориях СССР». Опасаясь волны мести со стороны красноармейцев, немецкое население бежало из Восточной Пруссии. Разительный контраст в уровне жизни в СССР и Германии вызывал у советских военнослужащих закономерный вопрос: «Зачем они, живя в такой роскоши, полезли на нашу землю?» Не находя ответа, бойцы скатывались к вандализму. Пехотинец Е. И. Бессонов вспоминал: «Входишь в какой-то городок, а там все дома двухэтажные, с крышами под нарядной черепицей. Сначала мы эти дома жгли: перед глазами, в памяти, стояли наши деревеньки, сожженные немцами дотла, только печные трубы торчали на пепелищах».

Агрессия первых дней на территории противника прошла у красноармейцев достаточно быстро. Разумеется, были случаи, когда у кого-то из бойцов за время войны погибла вся семья и он сводил личные счеты с немцами. Но зачастую ко времени вступления на территорию Германии эта боль уже успевала перегореть и притупиться. Командир артиллерийской батареи Л. Р. Ценц вспоминал: «В сорок пятом пленных уже не трогали, но в 1944 г. случаи самосуда были нередкими. Я этому старался воспрепятствовать. Один раз незнакомый старшина вывел пятерых пленных немцев и стал расстреливать их по одному, из нагана. Я успел вмешаться, подошел, забрал у него оружие и сказал: «Ты бы их в бою убивал».

Много было на территории Германии и трофеев. Прежде всего красноармейцы брали съестные припасы, невиданные тогда домашние консервы – закатанные банки с компотами, вареньем, тушеным мясом. Тот же артиллерист Ценц вспоминал: «В Пруссии питались «на подножном корму», едой из немецких складов и подвалов, уж там любого съестного добра и деликатесов было навалом». Помимо продуктов в немецких домах были и вещи, которых так не хватало в разоренном войной Советском Союзе: одежда, отрезы ткани, обувь или кожа для ее пошива. Со вступлением в Пруссию красноармейцы получили возможность отправлять все это домой в посылках. Солдатам разрешили посылать пять килограммов в месяц, а офицерам – десять. Однако на пути к Кенигсбергу у красноармейцев практически не было времени и возможности для сбора трофеев. Лишь немногим из них удавалось отправить домой одну-две посылки.

Отношения бойцов и командиров Красной армии с местным населением складывались по-разному. Связист Ю. И. Корякин вспоминал: «Перед переходом границы с Германией политрук роты пришел на собрание и сообщил следующее: «Мы вступаем на территорию Германии. Мы знаем, что немцы принесли неисчислимые беды на нашу землю, поэтому мы вступаем на их территорию, чтобы наказать немцев. Я вас прошу не вступать в контакты с местным населением, чтобы у вас не было неприятностей, и не ходить по одному. Всякое беспричинное нанесение ущерба немцам и немкам недопустимы и будут наказываться».

Еще в январе 1945 г., со вступлением советских войск на территорию Восточной Пруссии, Верховным главнокомандующим был подписан приказ о недопущении грубого отношения к местному населению, который был доведен до всех военнослужащих. Соответствующие приказы по подчиненным частям и соединениям были отданы военными советами фронтов, командующими армиями, командирами дивизий и так далее. К примеру, приказом Военного совета 2-го Белорусского фронта К. К. Рокоссовского предписывалось мародеров и насильников расстреливать на месте преступления. Впрочем, чаще использовались более традиционные трибуналы и отправка в штрафбат. И если в действительности на мародерство в большинстве случаев смотрели сквозь пальцы, то с изнасилованиями зачастую было совершенно иначе. Всего в первые месяцы 45-го года за совершенные бесчинства по отношению к местному населению было осуждено военными трибуналами более четырех тысяч офицеров и большое число рядовых. Несколько показательных судебных процессов завершилось вынесением смертных приговоров.

Ялтинская конференция

Успехи Красной армии в ходе январских наступлений 1945 г. дали Советскому Союзу хорошие стартовые позиции на Ялтинской конференции, проходившей в Крыму с 4 по 11 февраля. Это была встреча, на которой «Большая тройка» в лице Черчилля, Рузвельта и Сталина решала судьбы послевоенного мира и согласовывала границы между государствами. Граница между Советским Союзом и Польшей устанавливалась примерно по так называемой линии Керзона 1920 г. СССР сохранял полученный в 1939 г. Львов, но отдавал Польше Белосток. В качестве компенсации Польское государство получало германские земли к востоку от Одера и часть Восточной Пруссии. Черчилль настоял на свободных выборах в Польше, в свою очередь Сталин добился участия в решении судьбы этой страны не только правительства в изгнании, находившегося в Лондоне, но и политических сил в самой Польше. Также на Ялтинской конференции лидерами трех ведущих государств антигитлеровской коалиции было принято окончательное решение о демилитаризации и денацификации Германии. В коммюнике конференции заявлялось: «Нашей непреклонной целью является уничтожение германского милитаризма и нацизма и