Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

Я вернул прибор снова на цепь лежащих: среди них подымались небольшие разрывы 82мм мин, внося ещё большую растерянность в ряды ВВэшников.

Из лощины, густо дымя выхлопными газами, на пригорок медленно выползло БМП и, осторожно двинувшись через цепь, выехало вперёд её на тридцать метров.

– Ну, сейчас поднимутся и рванут вперёд, – мелькнула мысль, но взблеснула яркая вспышка выстрела РПГ из-за забора и граната впилась в бок боевой машины. Это был печальный конец: задние люки БМП распахнулись, оттуда вывались несколько вооружённых солдат и, шустро преодолев простреливаемое пространство, скатились за край пригорка. Через десять минут выкинули по широкому фронту дымовые шашки и под их прикрытием отползли и остальные, утащив за собой убитых и раненых.

Атака была бездарно провалена, благодаря неуверенным действиям самих атакующих и отсутствием решимости у командиров ВВэшников. По возбуждённым переговорам, отрывки которых доносились из ячейки комбрига стало понятно, что одного своего офицера, раненного в ногу ВВэшники оставили около БМП, но не решались предпринять попытки вытащить его. У офицера осталась «Моторола» и с ним разговаривали, подбадривали, обещая вытащить его, когда стемнеет.

Малофеев собрал небольшое совещание, где решили повторить атаку на школу и больницу в тёмное время. В случаи неудачи мы делаем непрерывную подсветку артиллерией, а танки огнём прямой наводкой прикрывают отход ВВ.

….Жёлтый свет факела осветительного снаряда осветил развалины школы, больницу и жёлтый забор тюрьмы. Правда, сейчас жёлтый забор в свете осветительного снаряда смотрелся белым и здорово выделялся на местности. Факел, осыпая искры на землю, догорел и всё вновь погрузилось во тьму. Через пятнадцать минут высоко в воздухе вновь прошелестел снаряд, донёсся лёгкий хлопок и в тёмном небе разгорелся факел очередного снаряда. Вокруг было относительно тихо, пощёлкивали одиночные выстрелы, иной раз доносилась пулемётная очередь, в городе рвались снаряды дежурного артиллерийского подразделения. Всё было как всегда и это должно было расхолаживать боевиков. Ночную атаку Малофеев отменил, но под покровом ночи решили вытащить всех убитых и раненых ВВэшников. Офицеры подразделений чётко знали график освещения местности и как только факел угасал, в ночи подымались солдаты, офицеры ВВ и до очередного факела вытаскивали убитых и раненых. Мы с тревогой прислушивались к ночной тишине и обычным звукам ночной жизни переднего края, опасаясь в любую минуту услышать там, у школы и больницы автоматную и пулемётную стрельбу. Минуты напряжённого ожидания текли, бежали, но всё было тихо. Лишь в час ночи пришёл доклад – всех вытащили, в том числе и раненого офицера. Позднее, я узнал, что раненый офицер умер по дороге в госпиталь от потери крови. Вот такие дела. Вернулись домой в 2 часа ночи страшно усталые и раздражённые.

* * *

В три часа ночи легли, а в четыре часа, мы уже вставали. Пока позавтракали, пока собрались, выехали, уже рассвело. На КНП нехотя спрыгнули с брони и в бинокль стали рассматривать окраину Грозного. Я сначала провёл окулярами по своему сектору: всё нормально, все цели на местах, новых вроде бы не появилось. Но когда повернул бинокль в сторону тюрьмы, то у меня азартно ёкнуло сердце: по подбитому вчера БМП ползала чёрная фигурка боевика.

– Шароборин, прибор ставь сюда, да побыстрей. Евдокимов быстро шуруй за танкистом.

Солдаты шустро сдёрнули с брони громоздкий ящик с оптическим прибором, а через две минуты ко мне подбежал капитан-танкист Протасов. Из-за его спины выглядывал вспотевший Евдокимов.

– Протасов, смотри, – я подтолкнул капитана к прибору, ужё развёрнутым Сашкой, через который успел хорошо рассмотреть и убедиться, что на броне БМП копошился действительно боевик, пытаясь снять пулемёт, – Протасов, давай, вали его.

Капитан откинулся от окуляров и поверх прибора глянул, уже оценившим взглядом, на окружающую подбитую машину местность. Потом вновь прильнул к прибору, а через десять секунд стремглав мчался к танку.

Ну всё, боевику осталось жить максимум секунд двадцать. Капитан Протасов был своеобразной легендой не только в нашем полку, но и в других – бил без промаха, практически в копейку.

Прошла минута и нетерпеливое ожидание, сменилось лёгким недоумением. Танк крутил стволом, вроде бы в ту сторону, но не стрелял, а боевик продолжал суетится, даже не скрываясь.

Наконец-то прозвучал выстрел и у всех вырвался разочарованный возглас: снаряд разорвался в метрах трёхстах справа от БМП. Крышка люка откинулась и оттуда до пояса выглянул Протасов, также разочарованно посмотрел в сторону тюрьмы и снова скрылся внутри танка. Боевик в это время судорожно дёргал пулемёт за ствол, пытаясь выдернуть его из гнезда, но у него ничего не получалось.

Второй выстрел и снаряд лёг рядом с боевой машиной пехоты, но невредимый чеченец спрыгнул с подбитой машины и, слегка пригнувшись, побежал в развалины здания. Что ж, сегодня боевику повезло.

Я дал команду своим подчинённым для развёртывания ячейки управления, а сам подошёл к группе ВВэшников узнать план работы на день. Все ждали командира батальона ВВ, который после получения задачи и инструктажа, должен был повторить попытку перерезать «кишку Старых Промыслов». В ожидании прошло часа два, но командир батальона так и не приехал. Я за это время, наблюдая в большой прибор, обнаружил ещё несколько замаскированных огневых точек и окопов. Потом мне это надоело и я стал наблюдать как наши разведчики, среди них был и мой Кравченко, пошли вперёд и заняли небольшую высотку в четырехстах метрах впереди нас. Боевики вяло обстреляли разведчиков и отошли. Мы даже не стали их накрывать артиллерией. Беляев немного пострелял своей батареей по гаражному комплексу и по частному сектору вдоль улицы Алтайской и поджёг несколько домов. Ещё через час вместе с разведчиками с высотки вернулся весёлый Кравченко с солдатами, притащив несколько банок с солёными огурцами и помидорами. Всё вроде бы нормально, только вот всех сейчас занимал один вопрос – Когда поедем в лагерь праздновать Новый год?

Но всех разочаровало распоряжение генерала Малофеева: – Эту ночь проведём здесь. Сегодня пятая годовщина входа наших войск в Грозный и чеченцы попытаются ночью контратаковать наши подразделения.

На некоторое время нас охватило уныние, но посовещавшись решили: если к вечеру Малофеев не изменит своё решение командировать Кравченко в лагерь за водкой и закуской. Организуем стол на КНП.

День тянулся в вялых попытках ВВ хоть как-то реабилитировать себя за вчерашнюю неудачу. Солдаты вяло передвигались в лощине перед больницей и тюрьмой, высовывались над краем обрывчика и, не целясь, стреляли в сторону зданий и прятались обратно – никому не хотелось в последний день уходящего года подставлять свою голову под пули. Разведчики зачистили свободную от боевиков