Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

почему не отмечали? Отмечали, только без стрельбы в воздух. Давайте, товарищи офицеры, выпьем за Новый год. Выпьем за то, чтобы в этом году война закончилась как можно быстрее и с гораздо меньшими потерями.

Все встали, чокнулись кружками и дружно выпили. Также дружно потянулись к закуске и в течение минуты молча закусывали. Потом заговорили и стали вспоминать – кто и как встречали прошедшие Новые года. Вспомнил и я как свой первый Новый год в армии встретил в котле на 1200 литров, будучи в наряде по столовой – увлёкся мытьём котла и вылез три минуты первого часа.

– Борис Геннадьевич, ты служил на Кубе. А как там Новый год встречали? – Ткач задал вопрос и стал разливать водку по кружкам.

Я рассмеялся: – Как? Да также, как и в России, только вместо ёлки пальму наряжали и скакали вокруг неё, – все рассмеялись, а я продолжил, – у кубинцев этот праздник запрещён – как религиозный, поэтому для них он был обычным рабочим днём. Ну.., а мы русские, тогда советские, европейцы и другие праздновали. Я, как только в ноябре приплыл на Кубу, жил в кубинской деревне Франк Паис в семи километрах от учебного центра и 31 декабря без десяти два дня вместе со всеми сел в наш автобус и поехал на обед домой. Жара стояла страшная, градусов так в 35 в тени, все разомлели и сидели сонными мухами в салоне автобуса, усиленно потея и предвкушая прохладный душ. Я сидел на заднем сиденье, держал на коленях чёрный дипломат и ежесекундно поглядывал на часы, а когда осталась одна минута до двух заорал дурным голосом – Ура ребята. Ура… . – Я орал благим матом, а офицеры повернув головы ко мне озадаченно таращили глаза. Серёга Мельников, старший офицер батареи, поднялся с сиденья и пошёл ко мне – Боря…, Боря…, тихо. Ты наверно перегрелся и у тебя тепловой удар?

– Серёга, Ура…. Какой тепловой удар? Просто сейчас на Урале Новый год наступил. Подходи, налетай. Новый год праздновать будем.

Я отщёлкнул замки дипломата и достал оттуда первую бутылку албанского коньяка и стопку пластиковых стаканчиков. Серёга первым взял стакан с коньяком и озадаченно протянул – точно, ведь Новый год…, – Домой на обед я приехал пьяным, да не только я….

Все рассмеялись и потянулись за горячими кусками сочной баранины, которые боец вывалил на тарелку. Когда полковник Ткач в очередной раз разлил водку по кружкам, над нашими головами низко прошуршали снаряды и четыре больших разрыва вздыбили землю в ста пятидесяти метрах от нас. Мы слегка пригнулись, а когда земля опала Ткач и Тимохин вопросительно взглянули на меня.

– Нет, товарищи офицеры, это не мои снаряды, – рассмеялся я.

– Борис Геннадьевич, а чьи? Твои артиллеристы уже несколько раз «отличались»?

– Нет, товарищ полковник, – спокойно выпил свою порцию водки и вытер рукавом губы, – мои слишком «ленивые», чтобы без меня стрелять. И судя по звуку пролетевших снарядов, прилетели они совершенно с другой стороны, а не с моих огневых позиций. Да и разрывы явно не 122 миллиметровые. Вон, спросите своего начальника артиллерии, – я мотнул головой на Виктора Хамзина, – он подтвердит.

Виктор кивнул, проглотил кусок баранины: – Да, товарищ полковник, снаряды явно 152 миллиметровые и прилетели они не со стороны 276 полка.

– Саня, сходи на КНП. Разберись, кто это так стреляет? – Капитан Кравченко, сидевший на вале бруствера котлована, сорвался с места и побежал выполнять моё приказание, а через десять минут, вернувшись, докладывал.

– Товарищ подполковник, полковник Бызов приносит извинения – это его артиллеристы ошиблись. Больше не повторится. – Выслушав доклад, я несколько свысока посмотрел на присутствующих, но тут же устыдился. Не так уж гладко и хорошо у меня стрельба зачастую протекала…

Посидев ещё около часа, мы засобирались и уехали к себе. Все нам хотелось воспользоваться выпавшей передышкой, чтобы немного отдохнуть и привести себя в порядок.

Но по приезду отдохнуть не пришлось, а настроение было испорчено Чистяковым, который спьяну бессвязно начал выкрикивать накопившиеся обиды, как только я открыл дверь кунга.

– Борис Геннадьевич. Товарищ подполковник, я вижу вы меня не любите… Не подхожу вам…. Так я решил уехать, а то у меня воспалится рана и могу потерять ногу…. Берите себе старпомом кого хотите, раз я только простой исполнитель ваших приказов. Но вы, вот мне скажите – неужели я плохо воевал или трус? Товарищ подполковник, вы обещали меня наградить орденом, а вы исполните своё решение, когда уеду?

Я снял бушлат и тяжело опустился на кровать, слушая пьяный бред подчинённого, который стал повторяться, пытаясь что-то мне доказать. Разговаривать и убеждать его у меня не было абсолютно никакого желания, хотелось только тишины.

Воспользовавшись паузой в воплях майора, я спокойным тоном сказал: – Алексей Юльевич, от своих слов отказываться не собираюсь. Насчёт тебя имею своё мнение и тут уж ничего не поделаешь. Собрался ехать – езжай. Уговаривать не собираюсь – обойдёмся без тебя. Лечись спокойно. А, насчёт ордена – что ж, будешь представлен. Заслужил. Можешь успокоиться – никогда и никому я не смогу сказать, что ты плохо воевал или трусил. Наоборот – воевал ты хорошо и трусом никогда не был. Это любому могу сказать.

К моему удивлению Чистяков мгновенно успокоился и стал собирать вещи, объяснив, что последнюю ночь он хочет провести во втором дивизионе. Я тоже стал собирать вещи, но только в баню, которую для меня подготовили противотанкисты.

– Чистяков ночью попьёт водки в дивизионе, а завтра днём вернётся….. Пусть по изображает себя тяжелораненым, – примерно с такими мыслями я вышел из кунга и направился в сторону ПТБ.

Большая палатка командира батарее встретила меня тишиной, теплом, уютом и искренней радостью, с которой встретили меня офицеры. Через несколько минут перед нами стояли кружки с горячим кофе и мы, попивая крепкий напиток спокойно беседовали на отвлечённые темы. Надо сказать что обстановка в батарее нормализовалась и комбат, командиры взводов уже уверенно руководили подразделением. Хотелось бы, конечно, чтобы Плеханов более активно руководил, но такой уж у него характер.

…. – Да, Плеханов, а когда ты представляться насчёт майора будешь? Уже полторы недели прошло, как звание дали, а ты чего-то не шевелишься. Традиции надо поддерживать, даже на войне. Замечание, товарищ капитан. Жду приглашения на обмытие, причём в ближайшие дни. – Все доброжелательно рассмеялись, а комбат живо пообещал исправиться.

* * *

Утро было достаточно хмурым и пока на КНП собирались командиры подразделений ВВ, я решил немного пострелять одним дивизионом, потом другим. Начал как всегда с пулемётного